Книга путешествия. Выпуск 3. Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана

Имареты [и строения] внутри крепости. Камни, заложенные в четырех стенах крепости, громадны, как туловище слона. Пятьдесят человек не смогут поднять и один из них, даже с помощью науки о перемещении тяжестей. Внутри крепости стоит до тысячи двухсот домов, крытых глиной. В южной части, у самой стены, стоит большой дворец — один из первых дворцов, построенных на земле Персии. К этому дворцу примыкает большая мечеть, минарет которой разрушен. Поблизости от этой мечети стоит красивая баня, построенная в стиле османского зодчества; но зодчий неизвестен. Около ворот Кайик-капы, выходящих на восток, расположены соборная мечеть Оздемир-заде Осман-паши, постоялые дворы и лавки. За стенами крепости имеется до тысячи домов, с трех ее сторон много садов и виноградников. Столовой для бедных нет. Много мечетей, ханов, бань и базаров. Население в основном занято [ремеслами] и зарабатывает на жизнь шелководством. Многие из кумыкского народа куют красивые кольчуги. Население — сунниты-шафииты. По словам Ибн Хаукаля, город расположен в восемнадцатой климатической области, на краю пятого действительного климата. Воздух и вода приятны. Продолжительность самого длинного дня — семнадцать часов семь минут и две секунды.

К западу, за морем, на расстоянии трехсот миль, расположены вилайеты Московии: Хешдек, Казань и Алатырь. Между ними [и этим местом] простираются Кыпчакская степь и степь Хейхат. По этой красивой степи уже двадцать лет переходят с кочевья на кочевье Тайша-шах, Мончак-хан и Куба-калмык-хан, у каждого из которых по пять-шесть тысяч людей. Это из их числа были те, кто, проскакав галопом до Крыма, в ночном налете убили под крепостью Азов, на берегу реки Гёгюмлю, смещенного из Египта Гюрджу Мустафа-пашу[337]. Они не знают, что такое религия, вера, безбожие и заблуждение. Они — люди со слоновьими телами, подобие животных, обитающих в пустыне. /311/ Многие, заручившись помилованием, приезжают в области Московии — Хешдек, Казань — и продают свое масло. Ныне с помощью купцов Московии они стали приезжать и в порт Демиркапу. И поскольку в этот порт Демиркапу из стран Чин, Мачин, Хатай, Хотан, Фагфур и Москвы приезжают по торговым делам сотни тысяч людей, таможня его дает большой доход. Когда Демиркапу был в руках османов, то от его порта и эйялета Ширван ежегодно поступало двести сорок семь юков акче дохода и хакиму Дагестана для его нукеров, для султанов семи его санджаков ради сохранения мира и спокойствия давались кассы и денежное жалованье. Согласно записи Дал-Мехмед-эфенди, [этот порядок] при завоевании крепости утвердил Оздемир-заде [Осман]-паша и поступил справедливо. Согласно той же записи, эйялет Ширван ныне состоит из семидесяти каза, семи ханств и двенадцати султанств, а тимаров и зеаметов здесь нет. Хассы султанов и прочих хакимов неприкосновенны. Место это благоустроенное. Население, молясь, говорит: «Пусть бог опять поможет османам!»

Когда мы находились здесь, из Порога счастья прибыл один лазутчик из гёк-долаков. Обращаясь к хану, он сказал: «Хан мой! В прошлом году османы направили своего сердара но имени Юсуф-паша на остров Крит, находящийся в Средиземном море. Он захватил крепость Ханию и поставил там войско. По случаю рождения у Ибрахим-хана сына, принца Мехмеда, было устроено большое празднество, и в течение семи дней и семи ночей кесарь [османской] земли ликовал». Услышав это, сунниты Ширвана, Гиляна и Шемахи возрадовались и начали плясать.

Святыни Демиркапу. Омейядский халиф Йзид ибн Абд ал-Малик, рожденный от женщины по имени Атика, двинулся с многочисленным войском из Дамаска на иноземцев Демиркапу, развязал большую войну. Более семисот человек из его приближенных были убиты и похоронены за западной стеной Демиркапу, на кладбище в миле от города. На надгробных камнях почерками сулюс и куфи написаны их имена и дата смерти. Здесь имеется до семидесяти могил сподвижников Мухаммеда — авторов хадисов. Рассказывая об этом, аяны города испытывали гордость. Есть еще несколько османских могил с намогильными надписями, сделанными красивым почерком. Но если мы будем все это описывать подробно, то дневник нашего путешествия /312/ станет слишком длинным. Из других святынь есть Джебель Эрбаин, или Гора сорока, [то есть] сорока гробниц выдающихся людей. И еще святыня Деде Коркут[338] — великого султана. Ширванцы поклоняются этому султану.

Посетив все эти святыни, мы получили от хана Демиркапу десять туманов казбеги, скакуна, десять кусков гуджаратского сатина, двести воинов для сопровождения и распрощались со всеми старыми друзьями.

VIII [ПУТЬ ИЗ ДЕРБЕНТА В ЭРЗУРУМ ЧЕРЕЗ ЗЕМЛИ ГРУЗИИ]

ПУТЬ ИЗ ДЕРБЕНТА В ГЮРДЖИСТАН

Из крепости [Дербент] мы 12 часов шли на юг по дремучим лесам и прибыли в местечко Гора в пределах Дагестана.