Книга с местом для свиданий

Сидя на том же самом месте, где застал его телефонный звонок, то есть на стуле из кованого железа, спиной к фронтону и выходам из комнат второго этажа на террасу, Адам Лозанич сразу заметил некоторые перемены. Откуда-то сзади тянулась чья-то довольно длинная тень. Тройная. Судя по положению солнца, это было совершенно невозможно, однако когда юноша оглянулся, ему не оставалось ничего другого, как поверить собственным глазам — незнакомые мужчина, ребенок и женщина, сгорбленные, жавшиеся друг к другу, отбрасывали гораздо большую тень, что противоречило законам природы. Дверь одной из комнат была открыта, эти трое только что ступили на террасу, а тень, похожая на лужицу грязной воды, которая всегда безошибочно стремится туда, где ниже, пока еще тянулась за ними.

Трудно было бы определить, кого эта встреча больше застала врасплох. В голове Адама тут же мелькнуло, что эти трое читают ту же книгу, что и он, вместе склонившись над ней, раз они так жмутся друг к другу. Тем более что от Кусмука он слышал, что в романе Анастаса Браницы не было ни одного героя. Стоявшие напротив него мужчина, ребенок и женщина находились в очевидном недоумении относительно того, кто этот незнакомый молодой человек в кроссовках, потертых джинсах и фланелевой рубашке, небрежно надетой навыпуск.

— Бог в помощь, — первым решился мужчина.

— Бог в помощь и вам, — отозвался Адам.

— Как поживаете? Что скажете? — продолжил собеседник после небольшой паузы.

— Хорошо. Здесь очень приятно, — ответил Адам.

— Здесь всегда хорошо, — сказал мужчина.

— Часто сюда заходите? — Юноше не нужно было спрашивать, откуда они, иекавский диалект сам за себя говорил о том, из каких краев могла быть эта немногочисленная семья.

— Почти каждый день, ото всей нашей библиотеки осталось всего несколько книг, — мужчина опустил голову. — Читаем все вместе, с малышом, это своего рода время во времени...

«Время во времени». Адам вспомнил, как года два-три назад слышал об одном человеке, оттуда, из тех мест, где в мирное время строят мосты и устраивают паромные переправы только для того, чтобы во время войны иметь возможность спастись бегством. Так вот, тот человек, как бы ни мерзли его домашние, не позволял бросить в скудный огонь ни одной книги, пока они еще раз ее не прочтут. Да, время во времени.

— От всего, что было, нам осталась только большая тень. Куда бы мы ни двинулись, она жмется к нам... — включилась в разговор женщина и сделала пару шагов по густому отражению, которое, казалось, на миг расступилось, но тут же снова становилось прежним.

— А вы, отдыхаете? — Мужчина, видимо, хотел оставить в стороне невеселую тему.

— Я здесь по делу, нужно произвести кое-какие изменения, вот, на фронтоне они хотят новую надпись... — ответил Адам.

— Ага, — кивнул головой человек.

— Владельцы так захотели, а я всего лишь... — почему-то принялся оправдываться юноша.

— Это имение принадлежит им в той же степени, как всем остальным, ни больше ни меньше... — перебила его женщина с нескрываемым волнением.

— Молчи, — испуганно шепнул ей муж.

Адам покраснел. Встал. Девочка не отводила от него взгляда. У нее были большие печальные глаза, которые выражали все. И к этому было нечего добавить.

— Мне так объяснили... — начал Адам.

— Мы ничего не знаем, — перебил его мужчина. — Это старая книга, написана еще до той войны, мало кто мог бы рассказать о ней подробнее. Разве что только служанка Златана, но эта добрейшая старушка совершенно глуха и говорит только о стряпне. Если кто вам и может помочь, так это профессор.

— Профессор?! — повторил Адам.

— Да. Вон он, там, в павильоне. Говорит, что пишет какое-то исследование обо всем, что здесь есть. Приходит изучать, что-то собирает, ищет... Очень вежливый человек, всегда нас приветствует... — немногословно объяснил мужчина.

— Спасибо. А теперь мне придется добавить надпись, — вспомнил Адам.

— Ага, — кивнул мужчина.

— И мы пойдем, — холодно проговорила женщина — За домом есть поляна, где можно собирать цветы. Покимица разрешает девочке играть там...

Адам направился к приставной лестнице, роясь в карманах в поисках листка бумаги. Семья, сопровождаемая большой тенью, двинулась вниз по лестнице, продолжая жаться друг к другу, словно опасаясь, как бы тень не втерлась между ними. Одна только девочка оглянулась и крикнула:

— Нас зовут Стоны!

— Стоны?! — оглянулся на звук юноша.

— Да. Это наша фамилия. Стон! — подтвердил ребенок.

— Адам. Адам Лозанич... — представился юноша, но Стоны уже исчезли из вида.

Вяло собравшись с силами, словно уверенная, что им от нее все равно не уйти, тройная тень лениво скользнула с террасы вниз, вслед за ними.

19