Книга Семи Дорог

Отбросив арматурину, Меф перескочил ленточку. Вырвавшийся вперед полицейский попытался схватить его за длинные волосы, но не сумел. Зато вцепился в рюкзак и стал замедляться, ожидая, пока подбежит напарник. Буслаев резко дернулся, но тот держал, как бульдог. Меф слышал, как он пыхтит и хрипло дышит. Не имея возможности повернуться, Буслаев перекатился, больно мазнув плечом по асфальту. Полицейский упал, выпустив преследуемого. Оторвавшись метров на десять, Меф на бегу обернулся и увидел, что тот сидит на земле и, держась левой рукой за ушибленную голову, правой слепо шарит кобуру.

«Пальнет еще в спину!» – подумал Буслаев и, изменив направление бега, запетлял между деревьями. Он ждал выстрелов, но они не прозвучали. Когда он снова обернулся, то увидел, что второй полицейский помог первому подняться, и оба снова преследуют его.

Самое правильное сейчас было бы телепортировать, но Меф вспомнил карту Эссиорха и то, что он в зоне контроля мрака. А раз так, то вся транспортная магия творится здесь по его правилам. Телепортировать-то можно, но вот чем это закончится? Не исключено, что билет на поезд ему продадут в один конец. Окажешься где-нибудь в среднем Тартаре, на фоне крючьев, мило поскрипывающих виселиц и дыб, окруженный скалящимися мальчиками Лигула.

Оленем промчавшись через детскую площадку, Буслаев выбежал в соседний двор и резко остановился, точно налетев на стену. Навстречу выехал полицейский «уазик». Даже не выехал еще, но Меф увидел его показавшийся из-за поворота «нос». Буслаеву стало ясно, что в машине остался водитель, который объехал двор, чтобы отсечь ему все пути бегства.

Между гаражами-ракушками была большая щель, загороженная с одной стороны куском шифера. Стараясь не думать о том, что такое удачное место давно стало всеобщим туалетом, Меф перепрыгнул через шифер и присел на корточки. Пусть патрульная машина проедет мимо. Едва ли заметит – оттуда не такой уж и хороший обзор.

Правда, кое-кто его все же видел. У подъезда метрах в пяти от него стояла девушка с белой, хрупкой собачкой на поводке, но она показалась Мефу симпатичной и безобидной. Укрываясь, Буслаев умоляюще махнул ей рукой и прижал палец к губам. Та смотрела задумчиво и серьезно.

Патрульный «УАЗ» проехал мимо. Самого момента прячущий голову Меф даже не заметил: только мелькнула в трещине шифера черная новая шина и капнула бензиновой каплей дрожащая труба. Буслаев встал, зная, что из машины его уже не увидеть, и вновь встретился взглядом с девушкой, держащей теперь белую собачку на руках. Расширив от ужаса глаза, она смотрела на него. Он улыбнулся. Девушка вдруг дернулась и, прижав к себе собачью морду, так что она рычала теперь ей в грудь, побежала за полицейской машиной, крича в открытое стекло:

– Тут он! За гаражом! Тут!

Меф потерял три секунды, потому что не поверил своим ушам. Его заложили! И кто! Почти что чеховская дама с собачкой! Потом выскочил на другую сторону и вновь метнулся через детскую площадку, зная, что там «уазик» не проедет. Полицейский, начавший было выскакивать из машины, вернулся за руль, сдал назад, просигналил кому-то и вывернул.

Уже перебежав двор, Меф сообразил, что, сглупив, загнал себя в тупик. Пятиэтажный дом вплотную примыкал к такому же дому-близнецу, и прохода между ними не было. С одной стороны рычал двигателем «УАЗ», который, не тратя время на переключение, гнали на первой передаче. С другой вот-вот должны были появиться те двое, от которых Меф оторвался.

Буслаев заметался. Возле углового подъезда стояла старая желтая «Волга». Пузатый мужик в майке чинил что-то под капотом. Услышав близкий рев машины и увидев бегущего Мефа, он вскинул голову и шагнул навстречу. Мужик был страшен как горилла, татуирован до плеч и лыс настолько, что просматривались все швы черепа. Буслаев приготовился к защите.

«Паршиво! Девка сдала! И эта сволочь точно не поможет!» – решил Меф, но сейчас же получил помощь именно от того, о ком плохо подумал. Всегда так бывает: утвердишься в какой-то мысли и тотчас тебе покажут, что ты не прав.

Мужик схватил его за рукав и рванул к машине. Зубы блеснули серебряной подковой.

– Прячься! Брюхом ложись, курва! – приказал он, закрывая за ним дверцу.

Задние стекла были тонированные. Меф прижимался животом к каким-то тряпкам и пыльным масляным канистрам. Перед самым носом, как белый червяк, корчился толстый окурок.

Мужик продолжил спокойно копаться в моторе. Полицейский, притормозив, что-то крикнул. Спаситель медленно повернулся, неторопливо вытер руки тряпкой и емко ответил, с призыванием все той же курвы и ее родственников. «УАЗ» принял на борт всех курв, погрузил их и умчался. Слышно было, как полицейские перекрикиваются где-то неподалеку, споря, куда парень мог побежать. Включенные рации потрескивали, временами отзываясь дальними голосами.

Когда автомобиль уехал, мужик открыл дверцу и выпустил Мефа, проверив глазами, не прихватил ли тот что-нибудь на память из его «Волги».