Книга шахской славы. Часть 2

Во время вечерней молитвы, когда искусный наездник владений на востоке — [солнце] — поспешно направился к западной башне, черные полчища ночи одержали победу над центром румийского войска (т. е. Дня).

[Стихи]

Когда эфиопский шах сел на небесного коня,

Румийский трон оказался во власти Шама (т. е. ночи).

Победоносное войско, [прославленные] победой воины согласно приказу его величества [Абдулла-хана], обладающего счастьем Фаридуна[45], само забвение опоясались поясом покорности и /129а/ повиновения [хану]. В ту же ночь, закинув за плечи ружья, вооружившись и оснастившись, они затрубили в трубы и со всех сторон повели наступление. По мере своих сил и возможностей они проявили старание.

Месневи

От волнения войска и от звуков трубы

Испугался старик мир, как ребенок,
Укоротились жизни, возросла ненависть,
Остановилось дыхание Дракона на небе.
Стрелы точили ненависть в сердцах ратников,
Боевые топоры рубили головы, копья впивались в грудь.

Со своей стороны и защитники [крепости], поднявшись на крепостные башни, начали военные действия, распростерли руки битвы для оказания сопротивления [воинам Абдулла-хана] и часть людей, находившихся снаружи [крепости], пулями из ружья избавили от оков жизни.

Стихи

Два враждебных войска с двух сторон,

Одно внизу, другое наверху,
Храбрецы Мерва [вышли] из крепости
С ружьями в руках для битвы.

В ту ночь до утра сильные, славные мужи были заняты битвой, сражением, крепко опоясавшись поясом мести, [они] проявляли упорство во вражде. В конечном счете войско его величества могущественного [Абдулла-хана] согласно высокому приказу, по воле судьбы отступило от крепости, оставив позади долину битвы, ушло на свои [исходные] позиции.

Месневи

На другой день, когда государь, обладающий полчищем звезд,

Показал свой лик, [подобный] луне на краю горизонта,
Он поднял изумрудный меч,
Раскрыл путь мятежа до неба.
От жестокости мечей солнца — [солнечных лучей]
Потекла река крови по краям неба.

Его величество великий [Абдулла-хан] от сильного гнева и возмущения приказал, чтобы храбрецы, сильные, как львы, могучие, как слоны, воители, нападающие, как леопарды, пробивающие гранит, выступили со всех сторон для захвата крепости, на поле битвы и сражения отстояли честь [державы].

Стихи

Отважные храбрецы, вызывающие ужас [у врага],

В атаке похожи на львов, видом [своим] вселяют страх, как леопарды.

Повинуясь этому приказу, счастливые эмиры, благословенные храбрецы облачились в кольчуги смелости, надели на головы богатырские шлемы. Высунув руки отваги из рукавов борьбы, шагами битвы они направились ко рву и валу крепости.

Месневи

Богатыри заткнули подолы за пояс,

Надели на головы шлемы для отмщения [врагу],
Они — возмутители спокойствия, как локоны мстительных [женщин],
Все быстрые, словно кокетливый взгляд красавиц.
Воины упрямы, как красивые [женщины],
Все они, жаждущие битвы, подобны соперникам.

Со своей стороны и жители крепости из-за исключительного самомнения, уповая на неприступность крепости, начали битву. Взобравшись на стены и башни крепости, ввиду крайней дерзости они осмелились воевать и сражаться; нескольких /129б/ подданных его величества [Абдулла-хана], переправившихся через крепостной ров на плоту, плот жизни которых оказался слабым, стрельбой из ружья вытеснили с [занятой ими] позиции. От этого обстоятельства забил фонтан хаканского возмущения, и он приказал, чтобы

Двустишие

Храбрые воины,

Отважные храбрецы, сбивающие с ног Рустама,

подняли знамя борьбы, со всей смелостью взобрались на стены крепости и сровняли с землей ее башни.