Книга шифров .Тайная история шифров и их расшифровки

Кокс был очень застенчив и пока еще оставался слишком «зеленым» новичком, в то время как Паттерсон полностью разбирался в ситуации и в большей мере мог разрешить технические вопросы, которые неизбежно возникнут в дальнейшем. Вскоре к Коксу начали подходить и поздравлять его совершенно незнакомые люди. Одним из них был Джеймс Эллис, страстно желающий встретиться с тем, кто превратил его мечту в реальность. Поскольку Кокс все еще не понимал всей важности своего достижения, эта встреча не произвела на него сильного впечатления, и поэтому сегодня, спустя двадцать лет, он не помнит реакции Эллиса.

Когда в конце концов Кокс понял, что он сделал, его осенило, что это открытие могло бы разочаровать Г.Х. Харди, одного из величайших английских математиков начала века. В своей книге «Апология математика», написанной в 1940 году, Харди с гордостью заявлял: «Истинная математика никак не влияет на войну. Никто еще не обнаружил ни одной, связанной с военной деятельностью цели, для которой понадобилась бы теория чисел». Под истинной математикой подразумевается «чистая» математика, как, например, теория чисел, которая послужила основой для работы Кокса. Кокс доказал, что Харди был неправ. Теперь сложности теории чисел могли помочь генералам планировать свои сражения в абсолютной секретности. Поскольку работа Кокса имела значение для военной связи, ему, как и Эллису, было запрещено говорить кому бы то ни было за пределами ШКПС о том, что он сделал. Работа в совершенно секретном правительственном учреждении означала, что он не мог поделиться этим ни со своими родителями, ни со своими прежними коллегами из Кембриджского университета. Единственным человеком, с кем он мог общаться, была его жена, Джил, так как она тоже работала на ШКПС.

Несмотря на то что идея Кокса была одной из важнейших в ШКПС, она страдала от того, что время для нее еще не пришло. Кокс нашел математическую функцию, которая дала жизнь криптографии с открытым ключом, но по-прежнему оставалась сложность с реализацией данной системы. Для шифрования с использованием криптографии с открытым ключом требуются гораздо большие вычислительные мощности, чем для шифрования с использованием симметричного шифра, как, например, DES. Но в начале 70-х компьютеры были все еще сравнительно примитивными и не могли выполнять процесс шифрования с открытым ключом за приемлемое время. Так что ШКПС была не в состоянии использовать криптографию с открытым ключом. Кокс и Эллис доказали, что, казалось бы, невозможное было возможным, но никто не мог найти способ сделать возможное осуществимым.

В начале следующего, 1974 года Кокс рассказал о своей работе по криптографии с открытым ключом Малькольму Уильямсону, который недавно был принят в ШКПС в качестве криптографа. Так случилось, что оба они были давними друзьями. Оба ходили в манчестерскую среднюю школу, девизом которой был Sapere aude — «Имей мужество пользоваться собственным умом». В 1968, еще учась в школе, оба мальчика представляли Великобританию на математической Олимпиаде, проводившейся в Советском Союзе. Оба поступили в Кембриджский университет, где их дороги на пару лет разошлись, но теперь они вновь воссоединились в ШКПС. Они обменивались математическими идеями уже в одиннадцать лет, но открытие Коксом криптографии с открытым ключом было самым поразительным, о чем когда-либо слышал Уильямсон. «Клиф объяснил мне свою идею, — вспоминает Уильямсон, — но я, вообще-то, не поверил в нее. Я был очень недоверчив, ведь это крайне специфическая вещь, чтобы суметь ее сделать».

Уильямсон ушел, решив попытаться доказать, что Кокс сделал ошибку и что криптографии с открытым ключом в действительности не существует. Он внимательно изучил математические выкладки в поисках изъянов и слабых мест. Криптография с открытым ключом казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой, и Уильямсон был настолько полон решимости найти ошибку, что взял задачу домой.

Сотрудникам ШКПС запрещалось брать работу на дом, поскольку все, что они делали, было секретным, а семейная обстановка потенциально уязвима для шпионажа. Однако задача настолько засела в голове Уильямсона, что перестать думать о ней он не мог и, проигнорировав инструкции и предписания, забрал работу к себе домой. Он потратил пять часов, стараясь найти ошибку. «В конце концов я сдался, — говорит Уильямсон. — Вместо этого я предложил другое решение проблемы распределения ключей». Уильямсон нашел алгоритм обмена ключами Диффи-Хеллмана-Меркля, примерно в то же время, когда его открыл Мартин Хеллман. Начальная реакция Уильямсона отражала его циничный характер: «Выглядит это превосходно, — думал я про себя. — Интересно, смогу ли я найти здесь ошибку. Полагаю, что в тот день у меня было дурное настроение».

_{Рис 68 Малькольм Уильямсон}