Книга сияния

Кратон прибыл к смертному ложу астронома с саквояжем в руках. Этот дряхлый старик едва мог ходить и почти ничего не видел. Дорогу к пациенту ему приходилось искать на ощупь, при помощи трости. Из обеих ноздрей густыми пучками торчали волосы, такие же пучки торчали из ушей, а брови были так густы, что глаза казались погруженными в настоящую волосяную берлогу. Увидев лекаря, Кеплер понял, что все пропало.

– И в чем тут, как предполагается, дело? – в своей рассеянной манере осведомился Кратон.

– Предполагается, что я умираю, – съязвил Браге.

Безвременно поседевший дракон, тень лекаря… Кратон кивнул, словно соглашаясь.

– Сказать по правде, Кратон, я не могу помочиться. Просто разрываюсь. Бога ради, проколи меня где-нибудь.

– Ну да, похоже, здесь требуется кровопускание. Кто-нибудь, позовите астролога, чтобы он сказал, благоприятно ли расположены звезды. Когда вы родились, Браге, в какой день?

– Бога ради, Кратон, я сам астролог, астроном, и я прекрасно знаю, что кровопускание мне не требуется. Меня нужно проткнуть. Кто-нибудь, дайте мне зубочистку, иглу, шило, кинжал.

В спальню, шаркая ногами, вошел еще один человек – еще более дряхлый, чем Кратон (оказывается, такое было возможно), со свитком карт и большим томом в руках. Тем временем Кратон уже достал свои лезвия, небольшую миску и мешочек с опилками, чтобы остановить кровь.

– Да что же это такое? – простонал Браге.

– И еще пиявок? – спросил Кратон новоприбывшего астролога. – Посмотрите, удачное ли сейчас время.

Лекарь вытащил из саквояжа целую банку склизких черных пиявок и поставил ее прямо перед носом у страдающего Браге.

– Я также думаю, что, раз уж мы этим занялись, нам следует послать за Писторием, исповедником, – предложил Кратон.

Закрыв глаза, Браге пожелал себе сию же секунду умереть.

– Слава богу, что сейчас не мертвый сезон августа, иначе мы не смогли бы пустить кровь, – объявил астролог. – Никакого кровопускания, никакого совокупления в пору летающих змей.

Его смутный стальной взгляд пронзил Браге.

– Если флегматик, пускать кровь в Овне. Для меланхоликов – в Весах, для холериков – в Раке. Когда Луна в Раке, пускать кровь не рекомендуется ввиду нарушения функций селезенки.

– Луна сейчас как раз в Раке, идиот, – сказал Браге, припоминая, что когда он сегодня утром составлял для себя гороскоп, звезды сказали ему, что этот месяц будет обременен различными тяготами.

– Ах, так значит, она в Раке? Получается, мой дорогой друг, это просто ваша хандра? Как насчет вашего темперамента?

Браге взглянул на Кеплера. Два астронома обменялись грустными понимающими взглядами. Браге жалел, что тратил столько времени на ненависть к своему другу и коллеге, третируя его, придерживая ценную информацию и лишая множества мелких знаков любезности. Подумать только, он гордился обсерваторией, которая некогда была у него на острове в Дании. Саму обсерваторию Браге теперь помнил смутно, зато хранил в памяти озеро и густой лес, быстрые переклички птиц по утрам, внезапные всплески рыбин, что выпрыгивали из воды. Какой же он был глупец! Нежный ветерок теперь залетал в окно. Браге по-прежнему испытывал сильную боль, глубоко вдыхая свежий воздух, но эта свежесть приносила некоторое облегчение. Было уже поздно, и шум на улице стих. Ночь накрыла землю – черное решето с точечками яркого света. Теперь Браге очень хотел жить – пусть даже еще только один день.

– Быть может, глоток воды? – сказал Кеплер.

– Нет, воду я уже никогда пить не захочу.

Смеяться было больно.

– Очень важно, Кеплер, чтобы вы распространяли мои идеи. Я знаю, что по некоторым вопросам наши мнения расходились. Так, например, вы считаете, что солнце является центром планетной системы. И все же не пренебрегайте всем тем, что мне удалось проделать.

Императору уже надоело расхаживать взад-вперед, он устал дожидаться вестей о поимке Ди и прихода раввина, а диковины его больше не интересовали. Рудольф решил развлечься книгами из своей обширной библиотеки – фолиантом, подаренным дядей, Филиппом II, королем Испанским. В книге описывались орудия пыток, которые использует инквизиция. Каждое описание сопровождалось иллюстрацией. В частности, гаррота изображалась в виде рамы, прикрепленной к потолку. С этой рамы свисали шнуры, которыми следовало обвязывать конечности узника, после чего затягивать их до тех пор, пока они не дойдут до кости.

– Овен – это знак огня, порождающий жаркие, холерические недуги, – монотонно гудел астролог. – Не брейтесь, когда Луна находится в этом знаке. Вредоносные пары могут проникнуть через поры. Недуги соответствуют временам года. В частности, изъязвления и фурункулы бывают зимой, мигрени и проказы – при смене одного года другим. Весной наиболее часты душевные расстройства, а также ревматизмы, подагры и колики. Лихорадка – определенно зимний недуг.