Книга сияния

– А этому я научился от Келли, упокой Господь его душу. По сути, все началось с одних часов, на которые Келли положил глаз. На них был мавр в тюрбане, усеянном жемчугами и прочими драгоценностями. Поначалу мы собирались подкупить стражу, но затем события начали разворачиваться столь стремительно, что часы остались у меня. Что мне было делать? А реликвии из гробницы святого Венцеслава… Поймите, рабби, я чех. Это достояние нашего народа.

– Больше ни слова, герр Кола. Здесь у вас полное право. Больше того, я должен вам кое-что сказать, и сейчас, пожалуй, самое время.

– Не надо, рабби, – сказал Вацлав. – Я знаю.

– Знаете?

– Более чем подходяще, что я оказался здесь сегодня, в самом конце.

– И никто не пострадает?

– Обещаю, рабби, никто не почувствует боли, ни одному невинному не будет причинен вред.

– Значит, я могу идти домой?

– Счастливого Нового года, рабби.

Тщательно запахнув свой кафтан, чтобы защититься от октябрьского холода, с головой погрузившись в раздумья, рабби Ливо побрел вдоль берега Влтавы к Юденштадту. Кеплер с Вацлавом вернулись к палатке. Пажи, голодные, замерзшие и уставшие, были рады, когда их отослали в замок.

– Как я уже сказал, ваше величество, – начал Вацлав, – вы почти ничего не почувствуете.

– Смотрите, по-моему, скоро взойдет солнце, – вмешался Кеплер. – Так и есть.

– Сейчас вам самое время ложиться спать, не так ли? – спросил Вацлав у Кеплера.

– Да, неплохо было бы немного поспать. Как вам известно, все последние дни и ночи я был очень занят.

– Тогда увидимся, – сказал Вацлав.

– В «Золотом воле».

– Да, в «Золотом воле».

Кеплер направился в Старе Место. Его работа продвигалась неплохо – по крайней мере, лучше, чем раньше. В эти ночи астроном был так близок к Марсу, что чувствовал себя в ладу с великими тайнами Вселенной.

– Итак, пожалуйста, просто полежите спокойно, – сказал императору Вацлав. – Лучше всего закрыть глаза. Я досчитаю до сорока. Ровно сорок лет древние израильтяне блуждали по пустыне. По сорок лет царствовали Давид и Соломон. Всемирный Потоп длился сорок дней и сорок ночей. Существует сорокадневный период после смерти. Христос сорок дней находился в пустыне. Вы услышите, как я буду называть некоторые числа, – продолжил Вацлав, – но вам это покажется полной чепухой. Затем я семь раз обойду вокруг вас по часовой стрелке…

– Полной чепухой, Вацлав? О чем ты толкуешь? – Император в ужасе распахнул глаза.

– Закройте глаза, ваше величество.

– Но слова, что там за магические слова, те слова, которые сделают меня бессмертным?

– Слово, ваше величество, всего одно, и оно – ЕМЕТ, одно из имен Бога.

– Значит, я стану подобен Богу. Хорошо, хорошо. Так просто и в то же самое время так основательно. Всего одно слово. «Бог». Весьма уместно. Я бы хотел стать подобен Богу, очень подобен Богу. А что мне надо делать? Младенцем меня не пеленали – такой обычай. Мои пеленки были просторными, чтобы я мог упражнять ноги, напрягать лодыжки. Вот почему у меня теперь такая прекрасная фигура. Так какое там слово, Вацлав?

– Просто продолжайте его повторять, ваше величество. ЕМЕТ.

– ЕМЕТ, ЕМЕТ, ЕМЕТ.

Вацлав взял одну из лопат и принялся отрывать небольшую канавку вокруг императора.

– Значит, Вацлав, ты в этой своей церемонии, в этом своем ритуале особо плотно меня не зажимай. А где в последнее время все остальные? Где раввин, Кеплер, Браге, Йепп, Ди, Келли, Киракос, еврейка?

– Йепп участвует в шествии паяцев. Не открывайте глаз, ваше величество, солнце вот-вот взойдет. Повторяйте слово.

– ЕМЕТ, ЕМЕТ. Браге предсказал, что меня убьет родной сын. Вот почему, Вацлав, я никогда не женился, а теперь Браге и сам в могиле, бедняга. Говорят, у него мочевой пузырь лопнул.

Вацлав принялся кропить грязь с границы небольших холмиков вокруг императора.

– Прежде чем мы приступим… – тут Вацлав выдержал паузу, – я должен спросить вас, ваше величество, полностью ли вы уверены в том, что хотите стать бессмертным?

– Бога ради, дружок, приступай. ЕМЕТ, ЕМЕТ…

– Очень хорошо.

На Карловом мосту уже выстроилась цепочка телег, направляющихся на рынок.

– Земля, которую я кладу, – она ведь волшебная, разве не так?

Существовало предание, что вся Прага – волшебный город, ибо она возникла задолго до того, как Чех и Лех, два славянских крестьянина, взошли на холм и застолбили эти земли за своими родами. Одинокий метеорит – осколок неизвестного небесного тела – сорвался с холодного неба и упокоился в долине меж семи холмов. А потому некоторые утверждали, будто город все еще хранит следы древнего гостя и служит маяком звездам. По-чешски «Прага» означает «порог».

– Раз эта земля волшебная, Вацлав, – тогда наваливай.

– Ваше желание для меня закон, ваше величество.

– ЕМЕТ, ЕМЕТ, МЕТ, МЕТ, МЕТ, МЕТ, МЕТ.

Вацлав швырнул лопату земли, еще одну, еще и еще, и вскоре ноги императора полностью покрылись влажными комками. Затем живот, затем грудь.