Книга сияния

О чем бы ни болтал Рудольф – с тех пор как они покинули Венецию, он пребывал в дурном расположении духа. На сей раз никаких знаменитых куртизанок. Кроме того, у многих охранников началась дизентерия, а к этому прибавились двадцать случаев сифилиса, что императора нисколько не удивило. Это не говоря о непогоде, с которой они столкнулись, и труппы босоногих шлюх, которой теперь предстояло обосноваться в Праге – распространять там свои болезни и удовлетворять потребности. Император, слава богу, сифилиса не заполучил, зато его вконец замучила чесотка. Больше дней, чем ему хотелось бы, Рудольф мечтал оказаться в своей постели, в своем замке, чтобы дверь была заперта, а камин ревел. И еще император не мог вспомнить, когда он в последний раз вкушал дикого кабана в пряном грибном соусе, приличные кнедлики, Lammbraten, Henne gefiillt mit Brot… Как только он окажется дома, перед ним сразу же появятся устрицы и куропатка, а быть может, вдобавок горлица и ржанка. Да-да, сейчас у него самое настроение для славно приготовленной птицы.

Но когда Рудольф уже успокоил себя этой радостной мыслью, а впереди показались шпили замка, карета качнулась и резко остановилась.

– Это еще что? – Император отдернул занавеску и прижал нос к венецианскому стеклу.

– Сир… – один из стражников постучал в дверцу кареты.

– Я не давал приказа остановиться.

– Ваше величество, рабби Ливо стоит перед каретой.

– Так поехали дальше.

– Он стоит прямо перед каретой.

– Давите его ко всем чертям.

– Кони не могут двинуться с места. Их словно пригвоздили к мостовой.

– Пригвоздили, едрена вошь!

Император распахнул дверцу. Стражник тут же вытянул снизу лесенку, помог императору спуститься. Там, в окружении конных стражников и огромной толпы, прямо перед каретой стоял раввин Староновой синагоги. Рудольф смутно припоминал его с того вечера в замке, когда целая орава идиотов ворвалась к нему в опочивальню. Раввин был человеком крупным, с белой бородой, длинными волосами, лоб изборожден морщинами. Он производил сильное впечатление. Но все же он был евреем. И если на то пошло, любой подданный, который осмелился встать на пути императорской кареты, заслуживал того, чтобы его втоптали в землю.

– Отойди, я приказываю! – император вложил в эти слова всю власть, которую давал его титул. Но он уже кое-что заметил. Какое-то сияние, окружающее раввина, словно тот был не вполне земным существом.

– Я нижайше прошу аудиенции вашего величества, – произнес раввин.

– Убирайся. Все дела с евреями я веду только через Майзеля.

– Это дело очень серьезное и безотлагательное.

Поза раввина говорила не об упрямстве, но о рассудительности и дружелюбии. Чуть расставленные ноги, сложенные на груди руки – все ясно указывало на то, какую ответственность несет император за своих подданных. Судьбы городов и народов висят на тонкой нити взаимного согласия – вот о чем говорила поза раввина.

– Чепуха! Не морочь мне голову всякими там банальностями. Пропусти императорскую свиту.

И император забрался обратно в свою карету.

– Уберите его. Бейте кнутами – если надо, забейте до смерти.

Но стражники даже не двинулись с места, а кнуты в их руках висели точно дохлые змеи.

– Я что, сам должен раздавить эту вошь? – вскипел император.

Горожане по обочинам дороги начали собирать булыжники. Кто-то даже швырнул камень в рабби Ливо, и тот отскочил от спины раввина. Потом еще один, и вскоре на раввина обрушился целый град камней.

– Вот это правильно, – сказал император. – Побейте еврея камнями.

Он задернул занавеску на окне.

– Ты знаешь, что я испытываю при виде крови, – сказал он Вацлаву.

Карета по-прежнему не двигалась. Вскоре в дверцу снова постучали.

– Итак, что мне требуется, чтобы добраться домой, я тебя спрашиваю?

– Ваше величество!

– Ну что теперь?

– Вот, сами взгляните.

Император открыл дверцу и снова спустился по лесенке. Камни, брошенные в раввина, прямо в воздухе обратились в золотистые розы и теперь роскошным, маслянистым ковром лежали вокруг него, насыщая воздух свежим запахом весны.

– Йезус, Мария и святые угодники… – выдохнул император. – Что все это значит? Камни стали розами?

Он поспешно вернулся в карету и крепко захлопнул дверь.

– Здесь дьявол, Вацлав, прямо здесь. Чуешь запах серы?

– Мы могли бы его объехать, – предложил Вацлав.

– Но его следует арестовать, наказать. Как могут камни обращаться в розы? Хочешь сказать, что тебя это не удивляет?

– Но мы и сейчас можем его объехать, вернуться домой в замок, ваше величество. Думаю, вы очень устали.

Вацлав, конечно, кое-что знал о раввине. Утверждали, что он могущественный маг.

– Ты совершенно прав, Вацлав. Я устал, очень устал, а когда к тебе так нагло пристают, это может стать последней каплей… но прямо сейчас… да, давай лучше его объедем.

Император дрожал. Он был возмущен и в замешательстве.

– Да-да, – он склонился к окошку кареты. – Объехать его – объехать, я говорю!