Книга сказочных перемен

Есть такая история, которую можно считать сказкой, но, насколько я знаю, это быль. Когда Мухамед основывал арабское государство, оно было довольно-таки вольным и демократичным, и это было одной из черт новой веры, поскольку все были равны перед Аллахом. Но его потомки очень скоро провели обычную в человечестве работу по разделению на очень богатых и очень бедных, построили дворцы для халифов и поддерживавших их духовной знати. Революционные движения, стремившиеся вернуть законы и обычаи времен Мухамеда, были жестоко подавлены. Но не все. Жил некий Хасан, который, кстати, учился студентом вместе с Омаром Хайямом. Он (я пропускаю всю его бурную молодость) однажды объявил войну всему арабскому развращенному миру. Хасан захватил некий небольшой замок на скале, куда вела только одна узкая тропинка, и более не спускался с этой горы до своей смерти, более тридцати лет. В этом замке он основал секту «гашишинов», основной деятельностью которой был политический терроризм, то есть индивидуальные убийства высшей знати жертвенниками-самоубийцами, «гашишинами». Причем там гашиш, не совсем ясно, есть разные истории, типа того, что старик Хасан накачивал новообращаемых гашишем, после чего их будили «в раю», в саду наверху той горы, где к их услугам были безумные красоты и удовольствия, а потом ставили перед жестким выбором – или вступление в секту, или «изгнание из рая». Не думаю, что это было так примитивно, но, так или иначе, старик Хасан со своей сектой очень и очень преуспел, ни разу не будучи побежденным. В определенном смысле, он таки победил арабский мир, хотя, конечно, не смог уравнять бедных и богатых, если это вообще было его целью. Его секта стала очень реальной политической силой. И только когда арабский мир пал под набегами турок-османов, уже после смерти Хасана, эта секта сошла на нет.

Но идея терроризма не сошла на нет, и страх перед ним не унялся. Это – одна из последних возможностей угнетенных защитить свою свободу. «Сильные мира сего» чрезвычайно сильны, и становятся всё сильнее, и нет предела их хищнической власти. Но вот находится предел – в лице жутких головорезов, которые по-прежнему тренируются в основном в горах. («Гора» и «огонь» составляют данную гексаграмму, можно сказать – «огонь с гор».) Горы тем и отличаются от прочих ландшафтов, что чрезвычайно трудно поддаются наступлению цивилизации. Я видел, как в безлюдные горы уходят от «белых» индейцы Тарахумара, чтобы там страдать от голода, но не страдать от порабощения на более удобных равнинах, которые давно уже захватила «цивилизация». «Цивилизованное общество», то есть в определенном смысле, стадо баранов, ненавидит террористов, это понятно. Террористы выполняют темную, грязную работу. И вряд ли попадают в райский сад как при жизни, так и после.

***

Соответствующая гексаграмма И Цзин, которая называется «Странствие», снабжена очень энергичными и довольно грустными предсказаниями. Вначале «в странствии установишь порядок», потом «в странствии потеряешь порядок». Потом «найдешь свои средства на странствие, но в собственной душе нет успокоения». Потом «выстрелишь в фазана, и одна стрела погибнет». И кончается комментарий так: «Птицам спалили гнезда. Странник сначала смеется, а потом издает крики и вопли. Потеряешь быка на площади. Несчастье». Что ж: за грязные дела и вправду ангелы не уносят в рай. Любая мафия обречена, потому что не вписывается в гармоничный биоценоз. Сколько бы ни было у нее сил и ума, таков сюжет.

Иероглиф, обозначающий гексаграмму, рисует группу людей в чужой стране, собравшихся около своего флага. Плохо жить в чужой стране, не надо там жить.

57. Проникновение Продолжение сказки «Принцесса на горошине»

Когда принц и принцесса поженились, они продолжали спать на той же постели и на той же горошине, где провела свою первую ночь принцесса.

От тепла и любовного пота горошина проросла.

Она росла долго-долго, медленно-медленно, через ватные перины и накрахмаленные простыни.

И наконец зеленая рука, гороховый усик, высунулась на свет и схватилась за первое попавшееся тело, чтобы подтянуться.

Это была ножка принцессы.

Ночью горох стал говорить ей:

– Это я – настоящий твой жених. Мы с тобою проснулись навстречу друг другу. Ты почувствовала меня раньше, чем принца.

А принца за запястье руки обвил другой усик, и через него горох стал нашептывать и ему:

– Ты – король нижнего мира, нежного мира. Ты – король зелени и запахов земли. Я принес тебе первый браслет. Не снимай его…

На следующее утро принцесса сказала принцу:

– Милый, ты же знаешь, какая я нежная. Наверное, я перетрудила ноги на всех этих балах. Они просто приросли к постели. Я не хочу сегодня вставать.

А он сказал ей:

– А я не могу оторваться от тебя.

И наутро, сказавшись больными, они остались в постели и продолжали нежиться в объятьях гороха. Он же продолжал накидывать петли, шепча им самые соблазнительные рассказы.

На третий день принцесса сказала принцу:

– Нас связывает нечто большее, чем любовь.

А он ответил ей:

– О, моя родная…