Книга сказок о белых птицах (СИ)

- Что, на палубе? - сильно удивился король. - Свежим воздухом? Там же совсем не свежий воздух, а самый натуральный северный ветер, почти ураган! Ты же можешь простудить горло! - Король покачал головой и со вздохом сказал, всем видом показывая своё огорчение: - Да, Алеко, ты очень удивляешь и даже огорчаешь меня сегодня. Но если это твоё желание... И если ты об этом меня просишь... - замешкался он в недоумении. - Ну, хорошо, я как всегда иду тебе навстречу и разрешаю тебе покинуть меня. Но только до ужина. А за ужином, - король стал грозить пальцем скрипачу, - ты мне объявишь о своём выборе. Да, да, за ужином - о своём выборе. Такова моя королевская воля!

Скрипач поклонился его величеству и вышел.

IV

Алеко стоял на палубе и смотрел на родные берега, вспоминая маму. "Где же ты, родная моя? - спрашивал он проплывающие мимо леса и поля, травы и деревья. - Где же, отзовись, прошу тебя! Отзовись, любимая моя..."

Дул ледяной ветер. Чёрные волны бились о борт и грозно выли. Алеко дрожал от холода. Но он упорно стоял и с надеждой смотрел на берега. И всё звал и звал: "Где же ты, отзовись! Отзовись, родная моя, любимая моя..." - А над ним кружилась лишь одинокая чайка. Она чего-то грустно курлыкала. И, глядя на неё, юноше становилось ещё печальней.

Вдруг на берегу он увидел много грязных людей, закованных в кандалы. Они тащили вдоль берега огромные брёвна, а стражники нещадно били их кнутами, поторапливая. От увиденного у юноши грустно заныло сердце. В этот момент талисман вдруг стал горячим. И юноша почувствовал необычайное волнение: "Отчего же это? Он словно что-то предчувствует!". Приложив руку к талисману, он с содроганием стал вглядываться в лица государственных преступников. И среди них он узнал вдруг свою мать...

- Мама! - вырвалось отчаянно из груди. - Мама!

Мама услышала его. Повернула голову. И их глаза встретились.

- Сынок! - Она бросила бревно и кинулась к берегу. - Сыночек...

К ней подскочили два стражника и стали бить её кнутами. Она упала и толпа загородила её. Слёзы брызнули из глаз Алеко. Он протянул руки, но как он мог помочь ей, ведь их разделяла чёрная, страшная река. Он бежал вдоль борта и, глотая слёзы, кричал только одно:

- Мама, мамочка я здесь, я с тобой!

Он видел, как она обессиленно поднималась, а еле поднявшись, изо всех сил пыталась вырваться из толпы, чтобы снова увидеть сына. Она рвалась к нему, не обращая внимание на сильные удары стражников, и казалось, что она была готова броситься в реку!

- Сыночек... - долетел до него уже издалека материнский голос.

И Алеко потерял её из виду.

- Мама, мамочка...

Слёзы жгли щёки. Он всё глядел и глядел на то место, где ещё видна была серая толпа несчастных.

- Что же мне делать, как же мне помочь тебе, мамочка...

Матрос пробил в склянки время ужина. И Алеко вспомнил слова короля: "А за ужином ты мне объявишь о своём выборе!".

- Я сделал свой выбор! - решительно произнёс Алеко, глядя в сторону королевской каюты. - И не нужны мне ваши богатства! Не нужны мне ваши земли и всемирная слава! - И уже тише: - Мне ничего не нужно, кроме мамы.

Он перелез через борт. Взглянул на страшную реку. И в этот самый момент он вспомнил маленького лосёнка, того самого лосёнка, который когда-то весной, превозмогая страх, пошёл по тонкому льду к своей тонущей маме.

- Это великая сила, я знаю! - громко крикнул юноша, смело глядя на реку. - Великая, всепобеждающая сила! И с ней я ничего не боюсь! Ничего на свете! Даже смерти! - Он взглянул на маленький кусочек голубого неба среди тяжёлых чёрных туч и произнёс тише: - Уж лучше смерть, чем предательство матери.

Он поцеловал горячий талисман, вздохнул полной грудью и бесстрашно прыгнул в реку. И река свирепо поглотила его...

Алеко пытался плыть к берегу, но быстрое течение и ледяной холод взяли всё-таки верх: силы покинули юношу, а ноги свело судорогой - он стал тонуть. Последнее, что он видел перед потерей сознания, это огромные белые крылья над собой...

Да, это были белые птицы! Эти благородные, красивые, большие белые птицы вдруг появились над тонущим юношей откуда ни возьмись, как и когда-то над тонущими лосями. И так же как и тогда над лосями, они взволнованно закружили над ним и закричали. И, опустившись вдруг со всех сторон к юноше, подхватили его, и высоко взмыли с ним в небо, и спокойно, величаво полетели...

Все звери и птицы радовались восхитительному спасению юноши. А те люди, которые увидали удивительных белых птиц, несущих в небесах человека, поражённо открывали рты и надолго в изумлении замирали на месте, задрав головы. И от увиденного невероятного, потрясающего зрелища они ещё долго не могли произнести ни слова. А когда дар речи к ним всё-таки возвращался, то говорили они в горячем возбуждении и сильном изумлении только лишь нечто подобное:

- Да-а-а, это же надо такому случиться! Это же надо такое увидеть! Это же надо средь бела дня случилось настоящее чудо! Да-а-а, настоящее чудо...