Книга сновидений (антология)

Место действия — факультет философии и литературы, время — вечер. Все (как обычно во сне) выглядело чуть иным, как бы слегка увеличенным и потому — странным. Шли выборы руководства; я разговаривал с Педро Энрикесом Уреньей, в действительности давно умершим. Вдруг нас оглушило гулом демонстрации или празднества. Людской и звериный рев катился со стороны Бахо. Кто-то завопил: "Идут!" Следом пронеслось: "Боги! Боги!" Четверо или пятеро выбрались из давки и взошли на сцену Большого зала. Мы били в ладоши, не скрывая слез: Боги возвращались из векового изгнания. Поднятые над толпой, откинув головы и расправив плечи, они свысока принимали наше поклонение. Один держал ветку, что-то из бесхитростной флоры сновидений; другой в широком жесте выбросил вперед руку с когтями; лик Януса не без опаски поглядывал на кривой клюв Тота. Вероятно, подогретый овациями, кто-то из них — теперь уж не помню кто — вдруг разразился победным клекотом, невыносимо резким, не то свища, не то прополаскивая горло. С этой минуты все переменилось.

Началось с подозрения (видимо, преувеличенного), что Боги не умеют говорить. Столетия дикой и кочевой жизни истребили в них все человеческое; исламский полумесяц и римский крест не знали снисхождения к гонимым. Скошенные лбы, желтизна зубов, жидкие усы мулатов или китайцев и вывороченные губы животных говорили об оскудении олимпийской породы. Их одежда не вязалась со скромной и честной бедностью и наводила на мысль о мрачном шике игорных домов и борделей Бахо. Петлица кровоточила гвоздикой, под облегающим пиджаком угадывалась рукоять ножа. И тут мы поняли, что идет их последняя карта, что они хитры, слепы и жестоки, как матерые звери в облаве, и — дай мы волю страху или состраданию — они нас уничтожат.

И тогда мы выхватили по увесистому револьверу (откуда-то во сне взялись револьверы) и с наслаждением пристрелили Богов.

Хорхе Луис Борхес

Элисео Диас Умереть, уснуть и видеть сны, быть может

Ему снилось, что настойчивая боль внизу живота, которую он скрывал, чтобы не докучать другим, а может, чтобы его самого не изводили, перестала его мучить. Боль исчезла, будто ее вовсе и не было. Ему снилось, что кухарка Эустолия (ох, он унаследовал ее от матери, старуха была помешанной) отправилась жить к своей племяннице и, наконец-то, ему было позволено есть по-человечески. В доме перестало вонять чесноком. Ему снилась нежданная встреча с Лавинией, его незабвенной Лавинией, оказавшейся свободной. Бракосочетание прошло тихо и скромно. Ему снилось, что он составил обширную антологию о бесполезности литературной апологии. Одобрение критиков было единодушным. Ему приснился выигрышный номер в рождественской лотерее. Стоило трудов его отыскать, но зато будущее его состояние было обеспечено. Ему снились победители всех скачек на предстоящих бегах на ипподроме Палермо. Однако он ненавидел скачки, его дядя покончил с собой, и т. д и т. д. Ему снилось, что он просыпается. Но он не проснулся. Вот уже несколько минут, как он был мертв.

Элисео Диас, "Заметки о случайностях" (1956)

Себастьян де Коваррубиас Ороско Видеть сны

От латинского глагола somnio. Существует некая фантазия, что здравый смысл отказывает во время сна, ей не следует придавать значение; лишь те сны обладают определенным правдоподобием, по которым врачи судят о настроении больного, и здесь в расчет не входят святые и божественные откровения, сказанные Богом Иосифу и другим святым. "И снилось слепому, что он видит, и снилось ему то, чего он желал". А вот чем обернулся сон собаки: снилось собаке, что она ест кусок мяса и вгрызается в него зубами, и глухо урчит от удовольствия. Хозяин же, увидев это, хватает палку и начинает избивать ее, и здесь она просыпается, избитая и без мяса.

Себастьян де Коваррубиас Ороско, "Сокровище кастильского, или испанского языка" (1611), 1943

Ибрахим Саид Два рыцаря

Готфрид Келлер на смертном одре признался своему другу, что несколько дней тому назад он увидел во сне двух рыцарей, облаченных с ног до головы в доспехи, кованные из чистого золота. Две эти фигуры бесстрастно застыли рядом с маленьким шкафом, стоящим между двух окон. Снова и снова писатель возвращался к этой теме, но ему никак не удавалось описать то чудесное сияние, которое, по его словам, пронизывало всю эту картину.

Ибрахим Саид, «Маргиналии» (1932)

Рой Бартоломью In illo tempore (В то время)