Книга стихов (СИ)

Еще шепну я вяжуще,

Пока мы не увязли:

— Моя ты ненавязчивая –

До связи!

ОЛЕНЬ

Олень трубил на всю округу,

Зарею обагрив рога,

Он звал ее, свою подругу,

И вдруг услышал клич врага.

И он, пути не разбирая,

Пошел на голос храбреца,

Рогами царскими ломая

Бодавшиеся деревца…

А где-то там, в распадке тихом,

Где верба распустила пух,

Насторожилась олениха,

Вся превратившаяся в слух.

И этот клич, ответный, смелый,

Заклокотал в ее крови.

Она не шла, она летела

Навстречу голосу любви.

На клич — как бабочка на пламя,

Как в реку радостный ручей!

И проплывали облаками

Сугробы талые под ней.

Из-под копыт хлестали искры,

Взлетал и падал небосвод…

Она не слышала тот выстрел,

Что оборвал ее полет.

Как бы запнулась… И в оленьих

Больших глазах —

не страх, не боль,

А выраженье удивленья:

Так вот какая ты,

Любовь?..

И перед ней, разлившись странно,

Дымилось солнце на снегу.

А эхо, ахнувшее страшно,

Пошло выстуживать тайгу.

И зверь огромный замер чутко,

Поднял рога на полпути:

Ему и хочется, и жутко

Навстречу выстрелу

идти…

НА ДАЧЕ

Опять я буду ждать тебя

На берегах у шалости,

На кружевах и скатертях,

И на камнях безжалостных.

Еще я глуп, как маленький,

Еще влюблен, как мальчик я,

В чердак, где наша спаленка,

Горячая — как валенок!

Вернешься если — счастлив я,

Приснишься только — здорово:

В осоках да на щавеле

Задышит сердце вздорное.

В саду Луна — как чучело,

На даче — тьма пурпурная,

И снова тянет чувствовать

Свечою мглу ажурную.

В каком ребре бес сиживал,

Зачем он озадачил нас?

И, как кровать бесстыжая,

Весь сад скрипит за дачею…

Меня споила бражкою

Заря — я снова «валенок»:

Так хочется с Наташкою

Засунуть ногу

в валенок!

ПРОМЧАЛСЯ АНГЕЛ

Промчался ангел, как комета,

Рассыпал по небу лучи,

И долго радугами света

Лилось сияние в ночи.

Он прилетал учить Любови

Людей в тяжелые лета —

Но утонули в море крови

Державших Землю три кита.

Дух светлый обучал на звезды

Летать и взрослых, и детей —

Но поднимались в черный воздух

С рычаньем кулаки людей.

Вернулся он к друзьям старинным

И духов удивил колосс

Рассказом про людей из глины,

Не знающих счастливых слез.

Поведал, что на Крайнем Свете,

Где жизни и не может быть,

Лишь дети, глиняные дети,

Умеют плакать

и любить…

КОНЬ

Пахнут мята и чабрец.

За глухим забором

Роет землю жеребец

В яблоках раздора.

Глазом бешено косит,

И храпит, и плачет,

От пружинистых копыт

Гнется двор, как мячик.

Конь танцует, бьет башкой

В ворота темницы,

И восходит за рекой

Ржанье кобылицы.

Грива — тысяча колец,

Очи — черносливы,

Отвечает жеребец

Лошади игривой:

«Клевером и мятой

Землю замело.

Я скакун крылатый,

Сердце — наголо.

Я не конь, я — птица,

Плачу об одном:

Спит мой друг-возница

Непробудным сном.

Ты меня за дверцу

Не зови к венцу:

Верно мое сердце

Другу-мертвецу».

ПОЗДНИЙ ГОСТЬ

С букетом фраз, одетый в честь,

Я позвоню в твою квартиру -

Где чарами дымится шерсть

Ковров и запахов Зефира.

Дрова в камине будут ныть,

Мы будем говорить о горнем…

И кровь, как в градуснике нить,

Поднимется, упрется в горло.

А ты под кофе с молоком, -

Кровь с молоком, — прочтешь рассказы,

И попадут все в молоко,

Горящие, как пули, фразы.

Я, глядя на твое бедро,

Взять захочу тебя — как кассу.

Но ты открыта, как метро –

До часу…

Поэтому, глаза залив,

Я прошепчу: «Прощай, сестричка!»,

В расстегнутый влезая лифт,

Как в шанс последней

электрички…

СЕМЕЧКИ

Желтые всесильные

Огоньки вокзальные.

Что ж ты обессилила —

Убежит вокзал за ним.

Электричка лживая

Покачнула плечиком:

— Что ж ты не бежишь за ним,

А набухшим птенчиком

Опустила крылышки,

Плачешь на скамеечке?

— Нету больше силушки,

Кончились, как семечки.

Семечки подсолнечные

Сыпал да прикармливал

На окне под солнышком.

Испугался карканья…

ПЯТНО

Ты говоришь со мной, еще не зная,

Что нет меня, а здесь уже давно

Пятно, вместо меня, одно пятно,

И от пятна всей комнате темно,

И комната поэтому зевает.

И разговор твой о добре и зле, -

Я не прерву привычно и устало, -

Добра и зла нажито нами мало -

Я лишь вздохну, уж раз меня не стало.

Потом вернусь в пятно навеселе,

Скажу:

— Давай твой разговор со мной

Проветрим, словно влажные ресницы,

Как улица — сбежим к реке умыться.

Гляди: в лучах кипят цветы и птицы,

Гроза — лежит, а свет —

стоит стеной!

И СВИРЕЛЬ НА ГУБАХ У РЕКИ

Это все потому, что уже распускается утро,

И в четыре — уж травы и птицы вовсю на ногах!

Это наша любовь лебедей налепила из уток,

Превратила в пегасов бодливых бычков на лугах.

Потому что в полях бродят звезды с шальными глазами,

Нянчат первых птенцов на бессонных руках дерева,

И гитара поет комаров и шмелей голосами,

И запачкана сеном с росою твоя голова.

Это все потому, что мы оба — из клана влюбленных,

Поцелуи твои в земляничном соку так сладки,

И рисуют кистями над нами художники-клены

Зори над шалашом и свирель на губах у реки…

НА СОЛНЦЕ

Когда, зашитое в тужурочку,

Не греет летнее тепло,

Душа — как в инее снегурочка,

Словами губы обмело.

Я сяду, взгляд расфокусирую,

Расслаблюсь, выдох затаю:

Увижу вдруг не Землю сирую,

А Солнце — родину мою.

Там спросят солнечные зайчики

Меня: «Зачем ты прилетел?

Ты осветил дорогу мальчикам,

Ты души девочкам согрел?»

И я отвечу детям солнечным:

«Нет, я просто замерз,

как цуцик!»

+++

Что с возрастом упало — то пропало…

Но иногда зайдет в тетрадь Пьеро

И сочные куски деньков удалых,