Книга Странных Новых Вещей

Питер уставился в экран. Он был жемчужно-серого цвета, а текст висел в плазме, но если он фокусировал взгляд, то мог видеть призрачного себя — взлохмаченные светлые волосы, большие яркие глаза, упрямые скулы. Лицо — и чужое, и знакомое.

Он не часто глядел в зеркало. Обычно дома он действовал по принципу, что после душа, бритья и проведения расческой по волосам (ото лба к затылку, никаких ухищрений) ни одно зеркало не улучшит его отражения. В те годы, когда он не слезал с выпивки и наркотиков, он постоянно смотрел на себя по утрам, оценивая ущерб предыдущей ночи — порезы, царапины, налитые кровью глаза, желтизну кожи, синюшность губ. С тех пор как он завязал, в этом уж точно не было необходимости, ничего ужасного не случится с последней проверки. Он замечал, что волосы отросли, только когда они падали на глаза. И тогда он просил Би подстричь их. Он вспоминал о глубоком шраме на переносице, только когда она нежно гладила его после близости, хмурясь каждый раз, будто впервые заметила эту рану. Форма подбородка становилась реальной, только когда он устраивался в мягкой впадинке ее плеча. Шея мате-риализовывалась только под ее ладонью.

Он так скучал по ней. Господи, как же он скучал по ней!

Погода теперь стоит сухая, — напечатал он. — Мне сказали, что так будет еще десять часов, потом дождь и т. д. Все очень надежно. Солнце очень теплое, но не палящее. Тут водятся насекомые, но они не кусаются. Я только что плотно поел. Тушеную чечевицу и питу. Довольно сытно, но чуть тяжеловато. Пита приготовлена из местных растений. Бобы привозные, я думаю. Потом шоколадный пудинг, но шоколад вряд ли настоящий. Я хотел бы, чтобы ты проинспектировала пудинг, учитывая твой крайне утонченный вкус в этой области! На мой вкус - вполне. Может, шоколад был настоящий, но пудинг приготовили из чего-то еще.

Питер отошел от стола и направился к окну, подставив кожу сверкающему теплому свету. Он заметил, что прямоугольник затененного стекла ничуть не изменился, показывая только кусочек неба, но даже этот ограниченный окном кусочек, залитый неописуемым разнообразием неуловимых оттенков, был слишком велик, чтобы охватить его одним взглядом. Би, получая его послания, тоже будет смотреть на стеклянный прямоугольник. Она не увидит ничего из того, что видит он, даже не увидит его призрачное отражение. Только слова. С каждым неполноценным сообщением его образ становился все туманней и туманней. Она могла лишь воображать его в пустоте со всеми странными подробностями, летающими вокруг подобно космическому мусору — пластиковым контейнером для льда, стаканом с зеленой водой, миской чечевичного рагу.