Книга Судьбы

– Силен, пацан, – усмехнулся я и взлохматил Итами волосы. – Далеко пойдешь…

Помолчали.

– Ренар, а ты знаешь, что у тебя виски седые? – спросил вдруг Итами. – И вот тут, надо лбом пряди…

– Угу, – ответил я. Интересно, как это он разглядел? У меня волосы светлые, если особенно не присматриваться, то и не заметно. – Знаю, конечно.

– А отчего? – не отставал Итами.

– Наследственное, – сказал я. – Знаешь, некоторые лысеют к тридцати годам, а я вот седеть рано начал…

Итами кивнул и вроде бы удовлетворился таким объяснением, и славно: у меня не было ни малейшего желания рассказывать ему, при каких именно обстоятельствах я заработал эту самую раннюю седину.

Немного передохнув, мы двинулись дальше. Правда, ушли мы за день не особенно далеко – ходок из меня нынче был, прямо скажем, никакой. Хорошо ещё, лес был березовый, светлый, без густого подлеска, так что хоть с конем проблем не возникало. Был бы бурелом – обходить замучишься…

Солнце пригревало уже совсем по летнему, да и ночи стали на удивление теплыми. Можно было бы даже костер не разводить, только вот комары совсем распоясались – так-то они хоть дыма боятся.

Итами давно уже пятый сон видел, а я всё никак не мог заснуть, лежал, смотрел в небо и размышлял. Чрезмерные размышления меня никогда до добра не доводили – в результате я всё начинаю видеть в черном свете. Этот раз исключением не стал.

Чем дольше я думал, тем больше укреплялся в мысли, что ничего хорошего нас не ждет. По всему выходило, что шансов благополучно добраться в это самое княжество Суок у нас с Итами нет. Попросту нет, вот и всё. Да и неизвестно ещё, захотят ли нам помочь в этом самом княжестве, или попадем мы из огня да в полымя…

Я попытался представить себе логику действий наших преследователей. Значит, как это они станут нас икать? Книга излучает что-то этакое, и хороший колдун может засечь это «что-то» и определить примерное место поисков… Я напрягся и представил себе большую карту этой вот самой местности, расчерченную ровными квадратиками. Допустим, колдун укажет, что мы с Итами находимся вот в этом квадратике (я мысленно зачернил клеточку). Ну что же, всё зависит от того, насколько велик этот самый квадратик. Если он изряден, то остается надежда, что у преследователей не хватит людей, чтобы тщательно прочесать местность или оцепить эту область. С другой стороны, им вполне достаточно расставить своих людей на дорогах, около постоялых дворов, и тому подобного. Рано или поздно удача отвернется от нас, и мы на них нарвемся…

Интересно всё же, что излучает эта книга…

Я закрыл глаза, расслабился и, как учили, мысленно потянулся к этой самой книге, покоящейся под головой у Итами… И почти сразу же почувствовал ответное движение, будто нечто, сокрытое в книге, только и ждало, когда кто-то попытается войти в контакт.

Я терпеливо ждал, когда же книга проявит себя в полной мере. Дождался… Что-то словно коснулось моего открытого разума, и была это темнота… Но не теплая живая темнота ночного леса, и даже не спокойный вечный мрак глубоких подземелий, а какая-то непроглядно-черная, ледяная, липкая тьма, так и норовившая обволочь меня, утащить за собой… И, такой же ледяной и липкий, навалился смертный ужас, такого нельзя испытывать людям, от такого сходят с ума… Нет… не надо… Только не снова!.. Нет… Нет!.. Не-е-т!..

– Ренар!.. Ренар!! – Кто-то настойчиво тормошил меня. Я раскрыл глаза и увидел над собой встревоженное лицо Итами. – Ренар, тебе что, кошмар приснился? Ты так кричал во сне…

Я молча взял Итами за плечи, подержался за него немножко, стараясь унять бешено колотящееся сердце, потом выпустил мальчишку и как мог спокойно сказал:

– Да, Итами, кошмар… Ты спи, со мной всё в порядке…

Итами посмотрел на меня недоверчиво и послушался, правда, придвинулся поближе ко мне и взял меня за руку. Через пару минут он снова уютно засопел, а я всё так и пялился в ночное небо, чувствуя противную дрожь во всем теле.

Вот оно что… Вот оно как… А я-то надеялся забыть, отчего у меня в неполные тридцать полголовы седины… И откуда у меня этот шрам на затылке – под волосами его почти не видно, но он противно ноет в плохую погоду… И почему я никогда не расстаюсь со своим конем…

Наверно, это судьба. Рок, фатум, как на юге говорят, – назовите как хотите, суть от этого не меняется. Мне, видать, на роду написано это… вот с этим…

В конце концов мне всё же удалось уснуть, хоть и снились мне теперь сплошь кошмары, да такие, что я то и дело просыпался в холодном поту. Хорошо ещё, не вопил больше…

Утром мне страшно не хотелось просыпаться. Всё равно пришлось, конечно…

Я отправился к воде умыться. Итами уже давно там плескался – просто водоплавающее какое-то, а не мальчишка. Я молча стянул через голову рубашку – синяки мои слегка поблекли, зато сделались на диво разноцветными. Радужными даже, я бы сказал…

– Ренар, какая у тебя татуировка! – заметил вдруг Итами. – Как это я раньше не увидел? Можно посмотреть?

– Смотри, – милостиво разрешил я. Итами, почти уткнувшись носом в моё плечо, принялся водить пальцем по замысловатым извивам вытатуированных линий.