Книга судьбы

– Махбубэ и Мохсен поехали в Эвин, проверить, не удастся ли забрать его. Держи себя в руках. Они приедут с минуты на минуту. Ты должна быть спокойнее.

Какое там спокойнее! Каждые две минуты я нетерпеливо переспрашивала:

– Что там? Когда же они вернутся?

А потом я услышала крик Масуда:

– Сиамак!

И мой сын вошел.

Как сердцу выдержать столь великую радость? Мне казалось – расширившись, оно разорвет грудь. Обеими руками я прижала к себе Сиамака. Он стал выше – он стал совсем худой. Дыхание во мне пресеклось.

Кто-то плеснул воды мне в лицо. Вновь я держала в объятиях старшего сына. Дотрагивалась до его лица, его глаз, его рук. Неужели это он, любимый Сиамак?

Масуд тоже обнял Сиамака, заплакал и долго не мог успокоиться. Сколько же слез накопилось в его сердце – добрый и ласковый мальчик, так мужественно принявший на себя бремя взрослой ответственности и не дававший мне утратить надежду, он ни разу за это долгое время не позволил себе заплакать.

Ширин сначала держалась чуть в стороне, но вот уже, возбужденная общим волнением, и она со смехом бросилась на шею брату.

Та ночь была ночью неописуемого счастья, радостного торжества, почти безумия.

– Покажи мне стопы, – потребовала я.

– Перестань, мама! – рассмеялся Сиамак. – Не глупи!

Первым делом я позвонила свекру Махбубэ. Со слезами я благодарила его, не знала уж, какие и слова подобрать.

– Моя заслуга тут невелика, – отнекивался он.

– Очень велика! Вы вернули мне сына.

Два дня – нескончаемая череда родственных визитов. Мансуре и Манижэ с тревогой присматривались к своей матери, которая стала совсем старой, забывчивой, путалась – Сиамак теперь был для нее Хамидом. А я за время его отсутствия столько надавала обетов Господу, что не знала, с какого начать. Бросила все дела, и мы вчетвером совершили паломничество к гробнице имама Резы в Мешхед. Оттуда мы поехали в Кум поблагодарить тетю Махбубэ, ее мужа и моего ангела-хранителя – ее свекра.

Сиамаку вот-вот должно было сравняться восемнадцать. Он пропустил школьный год, но в первый класс я записала его с опережением на год, так что теперь он не отставал от сверстников. Нужно было только подыскать ему школу – но после тюрьмы его никуда не брали. Я всегда мечтала о том, как мои дети получат высшее образование, а теперь вынуждена была мириться с тем, что у старшего сына не будет даже школьного аттестата.

Для Сиамака это было тяжелым ударом. Он опять сделался беспокойным и нервным. Ничего не делать, сидеть дома, не знать чем себя занять – это никуда не годилось. Тем более что вновь появился кое-кто из прежних дружков. Хотя Сиамак не проявлял к ним особого интереса, зато я начала изрядно тревожиться.

Вскоре Сиамак занялся поисками работы. Он видел, как я тружусь, как нелегко нам сводить концы с концами, и хотел помочь. Но какую работу он мог получить? Денег на то, чтобы открыть собственный магазинчик, у него не имелось, не было и образования. А война с Ираком все еще продолжалась – и придвигалась все ближе к нам. Такие мысли – вернее сказать, страхи – одолевали меня, и однажды, когда Мансуре навестила нас, я всем этим поделилась с ней.

– Кстати говоря, по этому поводу я и пришла к тебе, – ответила она. – Сиамак должен учиться дальше. Среди молодого поколения нашей семьи нет никого, кто бы не поступил в университет. Недопустимо, чтобы Сиамак остался даже без школьного аттестата.

– Я узнавала, – сказала я. – Он мог бы записаться в вечернюю школу и сдать экзамены за полный курс среднего образования. Но он хочет работать. Он говорит, раз его все равно не примут в университет, то и в аттестате он не видит пользы – с ним или без него, ему предстоит работать, и почему бы не начать прямо сейчас.

– Что ж, Масум, – сказала она, – я пришла предложить тебе другой план. Не знаю, как ты его примешь, но в любом случае прошу тебя: пусть это останется между нами.

– Разумеется! – сказала я, гадая, о чем пойдет речь. – Какой план?

– Как ты знаешь, мой Ардешир в прошлом году закончил школу. Ему предстоит служба в армии – а война, похоже, никогда не кончится. Я не допущу, чтобы моего сына отправили воевать. К тому же, как ты знаешь, он всегда был трусоват, а теперь напуган так, что страх прикончит его раньше, чем пуля. Мы решили вывезти его из страны.

– Вывезти из страны? Но как? Мужчинам, которые подлежат призыву, запрещено покидать Иран.

– В том-то и дело, – кивнула Мансуре. – Придется ему перейти границу нелегально. Мы нашли проводника – он берет четверть миллиона туманов и переводит мальчиков через границу. Я подумала, не отправить ли их вместе. Пусть присматривают друг за другом. Что скажешь?

– Вроде бы неплохая идея, – ответила я. – Но где бы мне найти деньги!

– Об этом не беспокойся, – сказала она. – Если у тебя не хватит, мы поможем. Главное, чтобы они были вместе. Сиамак еще может постоять за себя, но Ардешир нуждается в защите. Если пообещать ему, что он будет не один, он скорее решится. И нам тоже будет спокойнее.

– Но куда же потом? – спросила я.