Книга судьбы

— Нет! — убеждал его Нико. — Забудь об исторической лжи. Именно Ланфану чаще всего приписывают разработку этих планов, но после того как президент Вашингтон, известный франкмасон, нанял его, в работе над планом города ему помогал еще один человек. И вот именно он и создал лестничную площадку. И воспользовался умением масонов, чтобы построить на ней дверь для дьявола.

Я его знаю, или это еще какой-нибудь француз?

— Эдмунд, отрекись от стереотипов и подумай хорошенько. Ты когда-нибудь слышал о Томасе Джефферсоне?

Глава сорок вторая

— Удостоверение личности, пожалуйста, — такой фразой встречает меня коренастый и здоровенный охранник афроамериканец, когда я прохожу через стеклянную дверь и вступаю в отделанный серым мрамором холл нашего здания. Как правило, обычно по утрам я ограничиваюсь лишь приветственным кивком Норме, тучной латиноамериканке, которая работала в утреннюю смену последние три года. Сегодня Нормы нет. Бросив быстрый взгляд на лапищу нового охранника, я замечаю бежевый микрофон-манжету, который он зажал в кулаке. На его плече красуется эмблема с надписью «Служба безопасности Фламинго». Но меня не проведешь, я научился различать агентов Секретной службы в любом обличье.

Теперь, когда Нико на свободе, никто не хочет рисковать.

Выходя из лифта на четвертом этаже, я вижу ту же самую картину. К обычному дежурному в костюме и галстуке, стоящему на страже у флагов в нашей приемной, добавился агент у пуленепробиваемых дверей и еще один, охраняющий вход в личный кабинет президента в конце коридора. Тем не менее увиденное и вполовину не удивляет меня так, как знакомый голос, который слышится несколькими дверями далее в момент, когда я вхожу в свой кабинет.

— Вы уверены, что это нормально? — Этот голос раздается из кабинета нашего руководителя аппарата.

— Абсолютно, — отвечает Клаудия, когда они выходят в коридор. — По правде говоря, если бы ты не позвонил, я бы своими руками удавила тебя. И онтоже, — добавляет она, имея в виду президента.

Она останавливается как раз перед моей дверью.

— Уэс, угадай, кто будет работать в нашей конторе всю следующую неделю, — говорит она, входя и жестом ассистента фокусника указывая на дверь.

— П-привет, дружище!

В мой кабинет, держа под мышкой толстую папку-скоросшиватель, заходит Дрейдель.

Я восторженно хлопаю в ладоши, изображая изумление. «Что ты здесь делаешь?» — спрашиваю я взглядом.

— Фирма попросила меня…

— Они не просили, — вмешивается Клаудия, по обыкновению беря бразды правления в свои руки. — В последнюю минуту у них случилась реструктуризация депозита, а поскольку он уже был здесь, то ему приказалиостаться и уладить дело. Но мы же не можем допустить, чтобы он попрошайничал в каком-нибудь бизнес-центре в отеле, верно? Учитывая, сколько у нас в офисе свободного пространства.

— Это всего лишь на неделю, — говорит Дрейдель, видя мою реакцию.

— Уэс, с тобой все в порядке? — интересуется Клаудия. — Я решила, что со всей этой суетой вокруг Нико ты будешь рад знакомому лицу… — Она обрывает себя на полуслове, осознав, что проболталась. — Нико… Господи, какую же глупость я сморозила! Уэс, ради бога, прости меня… Я даже не подумала о том, что ты и Нико… — Она умолкает и делает шаг назад, беспомощно теребя узел на затылке, словно хочет спрятаться в него. Впрочем, растерянность быстро сменяется жалостью. Как всегда. — Как ты, держишься? Если хочешь отправиться домой…

— Со мной все нормально, — упрямо говорю я.

— Прошло столько лет, и вот… Я никогда не думала о тебе как о… — Она не произносит последнего слова, но все равно слышу его.

—  Калеке со шрамами.

—  Жертве, — уточняет Дрейдель, и Клаудия благодарно кивает.

— Именно так. Как о жертве, — повторяет она, вновь обретя почву под ногами. — Вот что я имела в виду. Только то, что ты… ты не жертва, Уэс. Ни сейчас… И никогда не был ею, — настаивает она, как будто это имеет какое-то значение. Впрочем, подобно всякому профессиональному политику, она не позволяет извинениям затянуться надолго. — А теперь, Дрейдель, позволь мне показать тебе нашу комнату для волонтеров, там есть компьютер и телефон — думаю, тебе там будет удобно. Уэс, просто чтобы ты знал: сегодня утром я разговаривала со Службой, и они сказали, что не ожидают никаких инцидентов, так что, пока не будет других распоряжений, расписание остается почти таким же, как всегда.

— Почти таким же?

— Большую часть дня они советуют ему оставаться дома — ну, ты понимаешь, на всякий случай, — говорит она, надеясь сгладить неприятное впечатление от своих слов. Вся проблема в том, что последний раз Мэннинг вносил изменения в свое расписание несколько лет назад, когда врачи решили, что у него рак прямой кишки. Тогда речь шла о его жизни или смерти. — Так что забудь о совещании с дилерами государственных ценных бумаг, — быстро добавляет она, направляясь к двери. — Хотя ты все равно понадобишься, ведь вечером у него встреча с представителями музея мадам Тюссо.