Книга Сверхчеловека. Учебное пособие по техникам Вада Шлахтера

Тысячелетия, века рабства наложили на жителей страны свой отпечаток. Когда вы смотрите на человека, у вас в голове сразу щелкает, и вы на уровне подсознания определяете — холоп он или барин, хозяин или раб. Русские люди привыкли только к двум моделям поведения — хозяина или раба, третьего не дано. Ведь прошло всего сто пятьдесят лет, только семь поколений сменилось после отмены крепостного права. И в двадцатом веке в течение семидесяти лет мы пребывали в системе «холоп-барин». Там, где есть жесткое сословное деление, всегда существует противопоставление, а единения нет и быть не может.

Если мы посмотрим на народы, у которых такого жесткого сословного деления не было, или оно было очень давно и уже забыто, мы увидим совсем другую модель поведения.

Например, у казаков всегда было единение. Казаки — это ведь остатки русского ордынского войска, они не считают себя русскими, они считают себя абсолютно отдельным народом, и, в отличие от россиян, у них никогда не было сословного деления. Не было казака — холопа, и не было казака — барина. И была совершенно другая философия жизни.

Почему Империи против Анклавов

Империя — это четкое сословное деление на господ и слуг, это жесткая иерархическая вертикаль власти, в которой все твердо знают свое место и свои права и обязанности. Причем всегда получается так, что права, в основном, у одних, а у других — обязанности. Имперская схема остается неизменной не то что со времен Византии или Древнего Египта, а, наверное, с момента зарождения человеческой цивилизации. И деваться вам, если вы живете на данной территории, — некуда. Вы либо сами вынуждены найти свое место в этой схеме, либо вам это место укажут другие люди.

Но есть сила, которая мощнее любой империи. Это всемирные анклавы, объединения людей, говорящих на разных языках, имеющих различный облик, но живущих по законам братства, а не территории проживания. Анклавы были до империй и будут после. Огородник — это раб Империи. Кочевник — это член анклава, он всегда будет находиться вне любой имперской схемы управления. Все попытки загнать его на определенное место закончатся ничем. Он просто уедет, увезет имущество, переведет деньги на счета других компаний — и все. Конечно, такие люди подают пример остальным. Но разве ими восхищаются? Нет, их ненавидят. Поэтому, как только укрепляется любая имперская схема, анклавы сразу подвергаются преследованиям.

В России, да и во всем славянском мире традиционно начинает подвергаться преследованиям иудейская община. Как только появляется любая система, появляется и социальный заказ — поднимает голову антисемитизм.

В Соединенных Штатах традиционным объектом преследования является мусульманская умма. Как только возникает необходимость найти врага, сразу начинает работать антиисламская схема, во всем становится виноват какой-то придуманный международный терроризм.

Все пишут о событиях 11 сентября, но никто не упоминает об одной очень важной вещи. В этих двух домах работало две тысячи мусульман. Ив каждом из домов — в одном на сороковом этаже, в другом на тридцать каком-то — находилась дверь мечети. Могли ли фундаменталисты направить самолет в мечеть, пойти на подобное кощунство? Ведь это, наверное, хуже, чем христианину испражниться в церкви. Это абсолютно невозможно, и за этим терактом не могли стоять никакие фундаменталисты. Вопрос всегда звучит так: смотри, кому выгодно, что получилось в результате. А в результате произошла оккупация Ирака и Афганистана.