Книга тайн

Эта идея закрепилась с того самого момента, как я впервые с бухты-барахты назвал первую пришедшую мне в голову цифру Штольцу. Я провел некоторые изыскания, удостоверился в фактах и определил более реалистичные основания для моей оценки.

— Тридцать две тысячи.

Дритцен чуть не уронил зеркало на пол.

— Когда святыни выставляют на обозрение, в Ахене собирается не менее сотни тысяч паломников. Всем им требуются зеркала, иначе их паломничество обернется ничем. Качество наших зеркал будет выше, чем у конкурентов. К тому же они будут дешевле. Как я уже сказал, это случается только раз в семь лет. Следующее паломничество состоится через двадцать месяцев. Времени для работы у нас достаточно.

— А как насчет ахенских ювелиров? Их гильдия наверняка не позволит вам наводнить их рынок вашим товаром им в ущерб.

— Ахенские ювелиры давно утратили свои права. Они не могут изготовить столько зеркал, сколько требуется. Несколько лет назад там случились беспорядки: паломники, которым не достались зеркала, дрались на улицах с теми, кто успел купить эти зеркала. Несколько человек погибли. После этого привилегии ахенской гильдии в год паломничества приостанавливаются на шесть месяцев.

Дритцен прижал зеркало к груди и пробормотал что-то неразборчивое. Я ждал, когда он повторит сказанное.

— Как я могу поучаствовать в этом предприятии?

— Рамки и зеркала будут изготавливаться отдельно. Нам нужен кто-нибудь для полировки зеркал.

— Это я могу. — Он нахмурился. — Но не в качестве наемника. Если я вхожу в дело, то должен буду получить и часть прибыли.

— Прибыль будет огромная, — согласился я таким тоном, будто это могло стать поводом для беспокойства. — Вот почему все это должно сохраняться в полнейшей тайне. Если кто-то узнает о нашем предприятии, мы лишимся преимущества.

— Я все сохраню в тайне.

Я бросил взгляд на Драха, который играл свою роль, изображая сомнение.

— Я уверен в этом, — сказал я. — Но наш кружок должен оставаться очень ограниченным — не более полудюжины человек. Половину прибыли получим мы с Каспаром как изобретатели метода. А тот, кто сделает вложение, должен приобрести не менее четверти доли от остальной части.

— И сколько это в денежном выражении?

— Восемьдесят гульденов.

Дритцен был торговцем, а потому умел производить подсчеты.

— Тридцать две тысячи зеркал — почем вы собираетесь их продавать?

— Пол гульдена.

— Шестнадцать тысяч гульденов. Половина вам — восемь тысяч. Четверть остатка мне — две тысячи.

Он прошептал эту цифру с благоговением человека, узревшего Господа. Я понимал, что он чувствует. Даже сейчас при мысли о размахе предприятия у меня дух захватывало.

— Неужели это правда?

— Мы владеем ремеслом и — как видишь — не лишены честолюбия. Все, что нам нужно, это капитал.

— Тут не может быть никакого провала, — заверил его Драх.

— И вы над этим колдовали все эти месяцы у меня в подвале?

— Частично. — Я переменил тему. — Но принять решение ты должен быстро. Есть много других, кто с радостью займет твое место.

Дритцен отер лоб и уставился в огонь. Глядя на Каспара, можно было подумать, будто он собирается заговорить, но я пнул его под столом, чтобы помалкивал.

— Я возьму долю, которую вы предлагаете.

— Она станет твоей, только когда мы получим деньги, — предупредил Каспар.

— Пятьдесят гульденов я могу дать сегодня. Остальные будут завтра. — Он задумался на несколько мгновений. — Вы подпишете договор о том, что они пойдут только во благо предприятия?

— Конечно. Но я должен иметь полную свободу действий.

Дритцен направился к сундуку у стены, достал бумагу, шкатулку с письменными принадлежностями и тяжелый мешочек, который звякнул, когда он положил его на стол. Я старался не смотреть в ту сторону.

Он снял пробку с бутылки с чернилами, обмакнул в них перо. В свете пламени из камина чернила стекали с кончика пера, как капли золота.

Камин почти догорел, и слуги уснули. Дритцен сам проводил нас до двери.

— Будь осторожен по дороге домой, — предупредил он меня. — Носить мешки с золотом по улицам небезопасно.

— Ничего не случится.

Мы пересекли дорогу и завернули за угол. В этот час улица была почти пуста. Почти, но не совсем. В тени под вывеской булочной стояли двое. Они вышли и встали у нас на пути при нашем приближении. Один был высокий и широкоплечий, он опирался на толстую палку, другой худой и невысокий.

— Он согласился? — спросил Штольц.

Я протянул ему мешок, который дал мне Дритцен. Штольц взвесил его в руке, передал Карлу. Однорукому пришлось изловчиться, чтобы держать одновременно мешок и палку.

— Здесь все, — сказал я.

— Если нет, ты скоро об этом узнаешь.

Затем двое двинулись в темноту улочки. Мы смотрели на них, пока они не исчезли из виду.

— Это во благо предприятия? — спросил Драх.

Моя совесть была чиста.

— Если теперь мне не переломают ноги, то это определенно во благо предприятия.

Штольц ошибался, рассуждая о деньгах. Они не были похожи на плуг или пару мехов, которые берут на время, а потом возвращают. Деньги были водой, которая крутит мельничное колесо наших усилий. Не имело значения, откуда они брались и на что тратились. Пока они продолжали течь.