Книга тайн

2. Наличие двух записок старца Федора Кузьмича, расшифровка которых якобы подтверждает его принадлежность к русской императорской фамилии.

3. Слухи о посещении могилы старца великими князьями Александром Николаевичем (будущим императором Александром II) и Николаем Александровичем(будущим императором Николаем II).

4. Слухи о том, что в кабинете императора Александра III якобы висел портрет Федора Кузьмича.

5. Факт вскрытия могилы Александра I в 80-х годах ХIХ столетия и в 1921году, причем было обнаружено, что могила пуста.

6. Портретное сходство императора и старца.

7. Записка Н. Н. Врангеля, озаглавленная «Правда о Федоре Кузьмиче».

8. Версия о бегстве Александра I из Таганрога на английском судне.

Об этих «доказательствах» будет также сказано, однако прежде необходимо проследить за тем, как возникла и развивалась во времени легенда об императоре Александре I и старце Федоре Кузьмиче. А для этого придется начать издалека.

О жизни Александра I, его государственной деятельности и о его человеческих свойствах написана не одна сотня книг. Их авторы, признавая за Александром большой ум, любознательность, доброту, личное обаяние в то же время говорили о слабой воле императора, о его скрытности и двоедушии, упрямстве и тщеславии, о его способности быстро загораться и столь же быстро остывать.

Таким образом, перед нами предстает фигура весьма противоречивая, способная на непредсказуемые поступки и принятие неожиданных решений, и в то же время постоянно колеблющаяся, как плохо уравновешенные весы. Этой двойственности должно быть объяснение, и оно, по мнению большинства исследователей, есть и заключается в тех условиях жизни и воспитания Александра, которые сопутствовали ему в детстве и в ранней юности, когда он одновременно находился под сильным влиянием своей бабки Екатерины II и отца Павла Петровича, ставшего впоследствии русским императором.

Как всем известно, законным мужем Екатерины (вначале великой княгини, а затем всероссийской императрицы) был внук Петра I великий князь Петр Федорович (впоследствии русский император Петр III). Известно и то, что их супружеская жизнь не заладилась с самого начала и что в этом виноваты оба супруга. И Петр, и Екатерина не любили друг друга, а потому супружеская измена была у них в семье в порядке вещей. Петр содержал любовницу открыто, Екатерина же хоть и старалась соблюдать какие-то правила приличия, но это ей плохо удавалось, и все при дворе были уверены, что сын Екатерины Павел родился вовсе не от Петра, а от одного из любовников великой княгини графа Салтыкова.

Совершив в июле 1762 года государственный переворот и став императрицей, Екатерина всеми силами старалась не приближать к трону нелюбимого Павла, держа его в отдалении, в Гатчине, и по-прежнему занимаясь любовными играми.

Павел платил матери той же монетой – не любовью, которую даже не скрывал. И жил лишь ожиданием, когда Екатерина либо состарится, либо умрет, чтобы самому сделаться императором. Конечно, Екатерина все это понимала, и ее выводила из себя мысль, что рано или поздно на российский престол вступит так нелюбимый ею Павел; поэтому когда у Павла родился первенец, названный в честь Александра Невского Александром, императрица тотчас отобрала внука у родителей и принялась за его воспитание – ей показалось, что со временем можно будет обойти в вопросе престолонаследия сына и сделать русским царем Александра.

Именно с этого момента и началась ожесточенная борьба между Екатериной и Павлом за душу Александра. Как и всякая борьба подобного рода, она не могла положительно повлиять на характер того, кто стал ее объектом. Раздираемый внутренними противоречиями, любивший и отца, и бабку, Александр, оказавшись как бы между молотом и наковальней, был вынужден потрафлять вкусам и требованиям обеих враждующих сторон. С тех пор, как считают историки, в его душе и появились признаки двоедушия, которые затем упрочились и стали едва ли не главной чертой Александровой натуры.

Очень хорошо об этом сказал Наполеон, неоднократно встречавшийся с русским императором и понявший его человеческую суть: «Александр умен, приятен, образован, но ему нельзя доверять; он неискренен: это истинный византиец – тонкий, притворный, хитрый».

Но чье же влияние – Екатерины или Павла – оказало большее воздействие на формирование характера Александра? Об этом спорят до сих пор, хотя пальму первенства нужно, конечно же отдать императрице.

Наша официальная история наделила Екатерину II всеми добродетелями, назвала ее «Великой» и тем самым как бы выдала ей надежную индульгенцию в деле искупления всех ее прегрешений. Но в материале о «Княжне Таракановой» я уже говорил о чудовищной мифологизации нашей истории; результатом этого, в частности, является искажение истинного облика Екатерины II в сторону безудержного восхваления ее достоинств и добродетелей. В действительности же он никоим образом не соответствует тем лаковым парсунам, по которым складывалось общественное мнение о «северной Семирамиде», как называли русскую императрицу льстецы всех мастей и оттенков.