Книга тайн: Как познать тайные сферы жизни

Разгадать секрет жизни очень просто. Для этого требуется только одно: жить, как клетка. Но мы так не живем, и этому нет объяснения. Мы все делаем по-своему. Наши клетки приводятся в движение все тем же кислородом и глюкозой, которыми питались амебы два миллиарда лет назад. Однако нас прельщают жирная пища, обилие сахара и более или менее причудливые и экстравагантные блюда. Наши клетки взаимодействуют друг с другом все тем же сформировавшимся в ходе эволюции способом, начало которого теряется в чащах древовидных папоротников мелового периода. Но каждое десятилетие, год, а то и месяц где-нибудь в этом мире мы отыскиваем себе нового врага. Каждый из нас мог бы поведать о том, как он то и дело отклоняется от точной, совершенной и почти идеальной мудрости, согласно которой живет наше тело.

В своих своенравных отклонениях от этих принципов мы опираемся на более солидные образцы для подражания. Чтобы вернуть себе мудрость клеток нашего тела, каждому из нас предстоит понять, что мы переживаем последствия тех решений, которые были приняты до нас. Мы научены следовать определенному набору традиций и мнений, которые полностью игнорируют таинства жизни. Каждое из этих мнений содержится внутри другого, как куклы-матрешки:

Существует материальный мир.

Материальный мир состоит из предметов, событий и людей.

Я — один из этих людей, и мой статус не выше, чем у любого из них.

Чтобы узнать, кто я такой, я должен исследовать материальный мир.

Этот перечень мнений лишает нас свободы мысли и действия. Он не допускает никаких духовных исканий, отрицая даже сам факт существования души. К чему втискивать тайну жизни в систему, в которой уже есть жесткие критерии того, что реально, а что нет? Но сколь бы убедительной ни казалась идея материального мира, заметим, что, к величайшему замешательству современной науки, никто еще не смог доказать, что физический мир действительно реален. Обычным людям нет дела до науки, так что это вопиющее упущение не особенно бросается в глаза. В то же время любой специалист-невролог скажет вам, что человеческий мозг не может представить ни одного более или менее убедительного доказательства, что внешний мир существует, зато содержит множество намеков на обратное.

Все, на что способен мозг, — это принимать и фиксировать непрерывный поток нервных импульсов и данные о биохимическом балансе тела, его температуре, потреблении кислорода. Кроме того, мозг улавливает нескончаемую трескотню наших нервных импульсов. Источниками этого потока необработанной информации являются всплески химических реакций, сочетающиеся с электрическими разрядами. Импульс перемещается по сложной паутине нервных клеток, пока, подобно стучащемуся в ворота Рима гонцу с границ империи, не достигает коры головного мозга, где преобразуется в еще более сложные сочетания химических и электромагнитных сигналов.

Кора головного мозга ничего не сообщает нам об этой нескончаемой обработке данных; ясно одно — ничего другого в «серых клеточках» не происходит. Тем не менее кора нашего мозга позволяет нам воспринимать физический мир во всем богатстве его красок, звуков, вкусов, текстур и запахов. Мозг сыграл с нами отличную шутку, потому что между сырой информацией, поступающей от тела, и нашим субъективным восприятием внешнего мира на самом деле нет никакой связи.

Возможно, внешний мир — не более чем сон. Когда я сплю и вижу сон, передо мной предстает мир не менее живой и красочный, чем привычный мир дневной жизни (за тем разве что исключением, что помимо зрения остальные четыре физических чувства во сне работают по-иному и очень немногие люди слышат, чувствуют вкус, запах и текстуру с той же четкостью, что и во время бодрствования). Однако, открыв поутру глаза, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что все эти приключения происходили исключительно у меня в голове. Меня невозможно ввести в заблуждение, ведь я заранее знаю: сны не реальны.

Можно ли предположить, что у мозга имеется один механизм для конструирования мира сновидений и другой — для реального дневного мира? Нет, нельзя. Если говорить о церебральных функциях, то, когда я просыпаюсь, механизм сна не отключается. Одни и те же зрительные центры, расположенные в задней части коры головного мозга, помогают нам видеть объект — дерево, лицо или небо — вне зависимости от того, является ли он в воспоминаниях, во сне, на фотографии или находится у нас прямо перед глазами. Очаги мозговой активности немного отличаются друг от друга, именно поэтому мы можем отличить сон от фотографии и воспоминание от физического объекта, хотя и имеем дело с одним и тем же фундаментальным процессом. Человек сам создает дерево, лицо или небо из случайной путаницы легчайших нервных импульсов, химических реакций и электрических разрядов, поступающих со всего тела. Как бы мы ни приглядывались, нам не удастся обнаружить в облике дерева, неба или человеческого лица ни единой химической формулы и ни одного электрического разряда. И тем не менее и то и другое — не более чем вихри электрохимической активности.