Книга тайн

— Дело, которым ты занимаешься, Иоганн, уникально.

Я молчал. Когда он называл меня по имени, у меня появлялись сомнения. Наверху раздался скрип подъемника, переносившего с баржи тюки с негашеной известью. Немного порошка просыпалось сквозь дыру в тюке, и вода, куда попадала известь, начинала бурлить и шипеть.

— Я знаю, что любому новому ремеслу сопутствуют трудности. Проблемы, которые мы не предвидели. Но нам нельзя благодушествовать. Мы должны энергично реагировать, иначе эти трудности будут накапливаться. Правда, тут есть и другие соображения.

За разговором мы подошли к складу, расположенному чуть поодаль от реки. Он был построен на манер замка — с окнами-щелями и зубчатой стеной вдоль крыши. Фуст показал глиняную табличку стражнику, который пропустил нас внутрь. В помещении пахло вином и опилками. Я увидел тюки с материей, кувшины с маслом и в одном углу гору коробок, запечатанных воском с нарисованным символом в виде виноградной грозди.

Фуст вытащил складной нож из мешочка на поясе и разрезал крышку верхней коробки. Затем развернул влагостойкую ткань, в которую было завернуто содержимое. Я знал, что под этой тканью. Я открывал не один десяток таких коробок в кладовке Хумбрехтхофа. Упаковка бумаги, пропитанной шлихтовочным составом, а оттого хрупкой и глянцевой.

— Я не заказывал еще бумаги, — сказал я.

— Я заказал.

Я насчитал девять коробок. В каждой по две упаковки в пятьсот листов. На четверть больше наших запасов.

— И во сколько же это обошлось? Даже с учетом отходов у нас больше чем достаточно для наших потребностей.

— Я разговаривал с моими клиентами. — Он успокаивающе прикоснулся к моей руке. — Между нами. Я произвел кое-какие расчеты. Ты сам говорил, что основные трудозатраты — это набор страницы. Стоимость набора не зависит от того, сколько мы сделаем оттисков — один или тысячу. Но когда страница набрана, отпечатки получаются сравнительно быстро. Поэтому чем больше экземпляров мы напечатаем, тем меньше будет стоимость набора из расчета на одну страницу. А затраты на дополнительное время, бумагу и чернила — они почти самоокупаются.

— И сколько еще отпечатков?

Он повел меня из склада на улицу.

— Тридцать. Все на бумаге. По моим расчетам, это увеличит общие расходы на девяносто гульденов — я вкладываю эти деньги, — но при этом увеличится и прибыль — на девятьсот гульденов.

— Если мы их продадим, — предостерег я его. — К тому же мы еще больше отстанем от нашего расписания.

— Мы не можем позволить себе отодвигать сроки. Те деньги, что я вложил в работу, взяты под проценты и должны быть возвращены через два года.

— Долги можно переструктурировать, — беззаботно сказал я.

Наверное, слишком беззаботно. Он повернулся и жестким взглядом посмотрел на меня.

— Книга будет закончена вовремя. Мы должны удвоить наши усилия. Может быть, какие-то процессы могут быть усовершенствованы.

— Какие?

— Ну, взять, например, рубрикацию. Я был в печатне, видел, сколько времени мы теряем, накладывая чернила двух цветов на литеры. Иногда черные чернила натекают на красные, и тогда приходится удалять всю форму, протирать и накладывать чернила снова.

— Да, процесс трудоемкий, — признал я. — Но без рубрикации книга будет стоить меньше. — Говоря откровенно, мне была невыносима мысль о постороннем вмешательстве в мою книгу, о том, что кто-то нарушит единство целого.

— Чепуха. Покупатели и знать не будут о незначительной потере. Любой покупатель Библии предполагает, что он должен будет заплатить рубрикатору, так же как переплетчику и иллюминатору.

— Не иллюминатору. У них будут дощечки Каспара.

Мы остановились на набережной. Река билась о стену внизу. Стая лебедей клевала траву, пробивающуюся между камнями.

— От этого тоже придется отказаться.

Фуст и не глядя на меня наверняка знал о том выражении, что появилось у меня на лице.

— Я знаю, что он твой давнишний друг. Но мы вложили в это предприятие слишком много и не можем позволить какой-то дружбе ставить его под угрозу.

«Какой-то дружбе».

— Он больше чем друг. Без него не было бы всего этого предприятия. Я переписывал учебники в Париже, а он в это время уже печатал свои карты.

— Тогда он должен понять, что новое ремесло требует компромиссов.

У меня это вызывало большие сомнения.

— Что-нибудь еще? — спросил я.

— Тебе нужно обратить внимание на композицию страницы. Петер считает, что на каждую страницу можно добавить по две строчки, не меняя ее внешнего вида. Большее число строк на странице означает меньшее число страниц в книге. Меньше расход бумаги и времени, больше прибыль. Уже одно это позволит сэкономить половину времени, потраченного на печать лишних экземпляров.

— Я подумаю об этом, — холодно сказал я. Несмотря на свой солидный возраст, я чувствовал себя ребенком, которому не дали обещанную игрушку. Мне хотелось плакать.

Фуст стряхнул в ладонь четки с запястья и принялся перебирать их быстрыми, выверенными движениями, словно костяшки на счетах.