Книга таинств Деливеренс Дейн

— Но ведь говорят, что ведьма не может без запинки прочитать молитву! — крикнул кто-то из дальних рядов.

— Я молюсь каждый день, — тихо сказала Деливеренс, и Мерси увидела, как по залу пробежал шорох сомнения.

Она вытащила руки из-под передника и, сложив их под подбородком, стала ждать, широко раскрыв глаза.

Деливеренс помедлила, глянув на свои скованные руки и на судей. Мерси пыталась понять, о чем она думает, и пристально смотрела на мамино лицо, однако ничего не уловила. Деливеренс сглотнула и, облизнув губы, продолжала:

— Достопочтенный Петфорд за несколько месяцев до этого потерял жену, и долгое время я полагала, что… — она искоса посмотрела на Питера Петфорда, который сидел, глядя на нее с нескрываемой злобой, — …что это горе помутило его разум.

— А ребенок в ту ночь умер? — спросил другой судья. Позади Мерси зашептали: «Это Джонатан Корвин, он занял место Натаниэля Солтонстолла, который обезумел после повешения той самой Бишоп».

— Увы, она умерла, — сказала Деливеренс. — У меня на руках.

У Питера Петфорда задрожал подбородок, лицо пошло пятнами.

Тот же судья, Корвин, подался вперед и посмотрел на Деливеренс в упор.

— А девочка была больна? Или околдована?

Ноздри Деливеренс задрожали, глаза метнулись вправо и влево. У Мерси внутри все сжалось от ужаса.

— Да, она была околдована, некоторым образом, — призналась Деливеренс. — Я свидетельствовала в суде, когда подавала прошение обелить мое запятнанное имя, и сейчас отрекаться не стану.

— А как ты узнала, что она околдована? Кто тогда виновен, если не ты? — не отставал судья, грозно подняв бровь.

— Этого я не могу сказать, сэр, — прошептала Деливеренс. — Я не знаю, как это произошло. Но Господь своей мудростью и милостью иногда открывает мне тайны, если я прошу его.

— Господь? — переспросил судья Корвин. — Ты говоришь с Богом, достопочтенная Дейн?

— Я верю, что Его дети могут говорить с Ним, — сказала Деливеренс, глянув на сидящих в стороне священников.

Один или двое кивали, но остальные, сложив руки на груди, осуждающе смотрели на нее.

— Достопочтенная Дейн, — вмешался другой судья — позади Мерси о нем не зашептались, или же она не расслышала. — Как ты можешь быть уверена, что именно Всемогущий Господь открывает тебе тайны?

— Простите? — не поняла Деливеренс.

— Ты сказала, что не знаешь промысла Божьего. Как ты можешь утверждать, что именно наш Спаситель говорит с тобой? — спросил он, проводя рукой по подбородку с самодовольным видом человека, который вот-вот победит ребенка в споре. — А вдруг ты служишь дьяволу, который вводит тебя в заблуждение обещаниями богатства и славы и велит тебе притворяться, что ты служишь Господу?

Толпа откликнулась приглушенным ропотом, люди шептались между собой, склонившись головами.

Деливеренс подумала немного, а затем, повысив голос, чтобы все слышали, сказала:

— Господь сотворил небо и землю. Я верую, что нет ничего на этом свете, как и на том, что не было бы его творением.

Публика забурлила, бросая на Деливеренс косые взгляды. Мерси слышала, как сзади злобно прошипели: «Святотатство!»

Вице-губернатор Стаутон, удивленно подняв брови, спросил:

— Но, достопочтенная Дейн, неужели ты не веришь в существование дьявола? И что при помощи верных слуг здесь, на земле, своими мерзкими кознями он заставил страдать невинных жителей Салема?

Зал замер в ожидании. Деливеренс молчала. Вице-губернатор Стаутон продолжал:

— Ты ведь не станешь утверждать, что суд ввели в заблуждение, не правда ли, достопочтенная Дейн?

— Боюсь, что стану, сэр. Настоящая цель дьявола — осуждение невинных, а вовсе не страдания этих грешных обезумевших девочек, — сказала Деливеренс и закрыла глаза.

Толпа взревела, а девочки пронзительно завизжали и кинулись к закованным в цепи женщинам. Их удержали несколько человек, сидящих на передних рядах.

— Я его вижу! — бешено завопила Анна Путнам, показывая пальцем. — Вот он! Черный демон нашептывает на ухо достопочтенной Дейн! Вот он! Неужели вы не видите? Вон он стоит!

Рев толпы достиг оглушительных пределов, и прижавшаяся к стене Мерси почти ничего не слышала. Она видела, что мама стоит тихо и спокойно, а Ребекка Нерс говорит ей что-то на ухо, а остальные обвиняемые женщины сгрудились вокруг, вздрагивая от криков и суеты толпы. Судьи совещались, склонившись головами и отчаянно тыкая друг в друга пальцами. Казалось, они не могут договориться, но через мгновение разногласие было улажено, и они заняли свои места. Вице-губернатор Стаутон стукнул молотком по столу, призывая к тишине и порядку хотя бы на время произнесения приговора.