Книга таинств Деливеренс Дейн

— А если Дейн — фамилия мужа? Тогда без толку искать в записях о крещении, — заметил Сэм.

— Возможно. Но надо же было где-то начать. Вот почему изучать историю женщин намного сложнее, чем мужчин. Сколько раз выходят замуж, столько раз меняют фамилию, — ответила Конни. И добавила: — И словно становятся другими людьми.

В следующий заход они обнаружили отдельные разрозненные записи о бракосочетании людей с фамилией Дейн, включая некую Марси Дейн, которая вышла замуж за человека по фамилии Лэмсон в 1713 году. Ни одну замужнюю Дейн не звали Деливеренс, да и не похоже, что они состояли в родстве. Уверенности не было — некоторые страницы архива за 1670-е годы отсутствовали.

После нескольких часов безрезультатных поисков молодые люди уже начали подозревать, что словосочетание на пергаменте вовсе не имя. Но все-таки решили просмотреть записи смертей.

— Ого, а вот и бедная Марси Лэмсон, — пробормотала Конни, перевернув страницу книги, датированной 1750–1770 годами. — Она умерла в 1763 году.

Конни вдруг охватил священный трепет, незнакомый ей раньше. Она подперла грязной рукой подбородок и сидела, как зачарованная.

— Что случилось? — спросил Сэм, просматривавший том за 1730–1750 годы, лежавший у него на коленях.

— Ничего… — Конни вздохнула. — Просто думаю.

— Странно, правда? — понизив голос, сказал вдруг Сэм, придвинувшись к ней.

— Что странно? — спросила она, оборачиваясь.

— У тебя целая жизнь, с переживаниями, мнениями, любовью, страхами. Потом эта часть тебя уходит вместе с тобой. Потом уходят люди, которые помнят это. И вскоре остается только имя в каком-нибудь архиве. Вот хотя бы эта Марси. У нее была любимая еда, были друзья и враги. А мы даже не знаем, как она умерла. — Сэм грустно улыбнулся. — Наверное, поэтому мне больше нравится заниматься реставрацией, чем историей. Могу хоть что-то спасти от исчезновения.

Пока Сэм говорил, Конни заметила, что у него привлекательное лицо, несмотря на неправильные черты. Прямой, заостренный нос облупился от загара, а от озорных улыбчивых глаз разбегались морщинки. Каштановые волосы, выцветшие на солнце, были собраны в хвост.

Конни улыбнулась.

— Да, я понимаю. Но история в чем-то похожа на реставрацию. — Она провела пальцами по имени Марси Лэмсон, неразборчиво написанному на странице. — Наверное, Марси удивилась бы, узнав, что какие-то люди в 1991 году будут читать ее имя и думать про нее. Она даже не могла бы себе представить 1991 год. Во всяком случае, — Конни задумалась, — она обрела своего рода бессмертие. О ней помнят, думают.

Как только ее пальцы коснулись бумаги, Конни ясно увидела перед собой улыбающееся, веснушчатое лицо пожилой женщины в широкополой соломенной шляпе. Голубые глаза мягко светились из-под нависших век, она чему-то смеялась.

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Ошеломленная увиденным, Конни резко выдохнула, словно ей сдавили грудь. Грезой наяву это уже не назовешь, ощущения были совсем иные — словно реальный мир на секунду подменили ярким слайдом, застилающим все поле зрения.

— Да, это правда, — ничего не замечая, проговорил в это время Сэм, закрывая книгу и закладывая руки за голову.

Он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул.

— Что ж, — произнесла она слегка дрожащим голосом, потирая виски. Она должна сказать об этом Грейс. А может быть, врачу. — Похоже, мы зря потеряли время. Сэм, большое спасибо вам за помощь. Я не хотела отнимать у вас весь день.

— Смеетесь? — сказал он. — Потолок подождет. Я рад любому поводу порыться в архивах. Но у нас остались еще списки членов церкви.

Конни застонала.

— Да ну… Мы не знаем, кто она, родилась она не здесь, замуж здесь не выходила и умерла тоже не здесь. Как она окажется в списках общины?

Сэм с досадой выдохнул.

— А я думал, что Гарвард — хороший университет. — Он поднялся, вытащил три книги с нижней полки и бесцеремонно плюхнул на стол. — Вас что, не учили методам исследования в вашем хваленом заведении? Попахивает второсортностью. Давайте, Корнелл. Еще один час — и мы закончим.

Расхохотавшись, Конни потянулась к ближайшему тому. В Корнеллском университете училась Лиз и с тех пор не без снобизма говорила всем, что он входит в Лигу плюща. Дружелюбие Сэма вмиг развеяло головную боль и напомнило о радостях ее работы. Конни бросила оценивающий взгляд на этого странного молодого человека, который вселил в нее смятение, но помог продвинуться в изысканиях. Он улыбнулся в ответ.