Книга теней. Роман-бумеранг

Увы, говорят уже и об этом. В нарушение всех атлантических правил Тень Ученого частенько пропускает полночь, а полночь на Атлантиде пропускать не принято: полночь - начало новых суток - тени Атлантиды встречают все вместе. Время это называется Временем Единения, когда атлантические тени до утра сливаются в одну огромную тень - Тень Атлантиды. Время Единения приходится как раз на те часы, которые в Элизиуме отводятся для Большого Собрания. Там на это Большое Собрание испокон веков слетаются все тени, свободные в данное время от носителей. И не только, между прочим, тени умерших, но и тени спящих. Они встречаются в Элизиуме, а их носителям снятся сны… Ведь спящему не нужна тень: вернее, ему безразлично, есть она или ее нет. Он выключен из материальной действительности - в нем бодрствует только дух, а дух, понятное дело, тени не отбрасывает. Вот почему человек, как бы лишенный на время сна материальной оболочки, может вступать в общение с теми, кто уже умер, и с теми, кто в настоящий момент физически находится в другом месте. Тени спящих свободны и предоставлены сами себе. И каждую ночь тени умерших и живых, далеких и близких, проводят на Елисейских полях в воспоминаниях о старых встречах и в предвкушении новых, которые состоятся по истечении соответствующих витальных циклов на земле.

Тени Атлантиды, разумеется, не участвуют в Большом Собрании: ведь они, как мы помним, раз и навсегда отказались от дальнейших воссоединений с носителями: нет и не будет больше атлантов среди живых… Кроме того, существовало и "Уложение №2 по Елисейским полям", в соответствии с которым, если вы не забыли, тени Атлантиды навсегда изолировались от прочих теней Элизиума. Стало быть, попав на Атлантиду, Тень Ученого должна была поставить крест на Больших Собраниях: участвовать в них она отныне не имела права. При условии, конечно, что это нормальная тень, каковой (см. выше) Тень Ученого не была. И, жертвуя репутацией атлантической тени, она игнорировала Время Единения, то и дело улетая в полночь на Большое Собрание в Элизиуме. А значит, у теней Атлантиды были все основания сомневаться в том, что на сей раз Тень Ученого в полночь останется на затонувшем острове.

Между тем Тень Ученого с полным уважением относилась к островным традициям - в том числе, само собой, и ко Времени Единения. Она еженощно с охотою разделяла бы это время с другими атлантическими тенями, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что до сих пор, на протяжении всех почти двухсот лет пребывания в царстве мертвых, Тени Ученого ни разу не удалось встретиться с Тенью Ученика. Это было непонятно, особенно если учесть, что прежде каждую ночь, а с момента появления на Атлантиде две-три, по крайней мере, ночи в неделю Тень Ученого проводила в поисках. Правда, Большое Собрание есть Большое Собрание: Элизиум напоминает тогда огромный вокзал во время эвакуации. Простите-Вы-не-видели? - Нет-а-Вам-не-случалось-встречать? - Да-кажется-припоминаю-это-на-восток-а-потом-на-юго-восток. - Извините-Вам-не-попадалась?.. - Нет-по-моему-нет-хотя… Редко, чрезвычайно редко происходят в Элизиуме случайные встречи. Ведь трудно, к тому же, и опознать нужную тебе тень. Вспомните законы театра теней: один из них состоит в том, что тени не должны совмещаться - иначе изображение становится непонятным. А при таком скоплении теней, как в Элизиуме…

Правда, с тенями живых дело обстоит проще: они темнее и, стало быть, заметнее; кроме того, их меньше. Поэтому тень живого проще найти в Элизиуме. И когда с такой тенью встречается елисейская тень, спящему снятся на земле удивительные сны - сны, похожие на явь: встречи, которых уже не может быть или которых еще не может быть… Встречи всех со всеми в любом месте и в любое время!

А на церемонию вручения награды Тень Ученого не явилась по уважительной причине: незадолго до этого она оказалась на Гоголевском бульваре, где на скамеечке - недалеко от дома - плакал маленький, но очень хороший человек Игорь: он вспоминал о собаке - огромной разноцветной собаке, которая приходила в гости к нему, когда-он-был-совсем-еще-маленьким. От того, что слезы все равно уже текли, ему становилось особенно жалко себя: тогда слезы текли еще сильнее, но мальчик даже не вытирал их - просто наклонил голову, чтобы никто не видел. А собаки не было, не было, не могло быть!

Однако возникло вдруг шумное дыхание возле самого уха - Игорь поднял глаза. Собака стояла рядом - именно та, большая и разноцветная, которая навещала его раньше. Игорь заревел в голос, потому что подумалось ему, надувают его, бедного, - и нет на самом деле никакой собаки!

- Уходи, - сказал он ей. - Ты кажешься!

Собака завиляла хвостом - нет, замахала хвостом: такими хвостами не виляют… И легла у ног Игоря. Тогда он протянул к ней руку - собака уронила на руку большущий розовый язык, рука сделалась влажной, а слезы высохли.

- Мальчик, ты потерялся? - вдруг услышал он над собой противный какой-то голос. Вельветовый человек смотрел на него взглядом милиционера. - С кем ты разговариваешь?