Книга теней. Роман-бумеранг

На обратном пути Дмитрий Дмитриевич молчал так, будто его убили. С этого памятного вечера он вообще стал говорить совсем мало - с трудом удавалось вытянуть из него даже односложный ответ. Зато он ежедневно ходил на концерты, а дома эдаким хвостом… хвостиком сопровождал Эмму Ивановну из комнаты в комнату: ей, честно сказать, было неловко.

Разрушил все это телефонный звонок из Воронежа. Дмитрий Дмитриевич опустил трубку и глаза:

- Мне домой надо, внук звонил. Соскучили без меня.

- Ну, если "соскучили"… - Эмма Ивановна в кровь стерла пальцы о терку. "Морковь-с-кровью, блюдо называется". - Тогда, конечно…

Два дня группа "Счастливый случай" скупала в московских магазинах все-что-попадалось-под-руку. В сопровождении ребят и Эммы Ивановны Дмитрий Дмитриевич благополучно отбыл на Казанский вокзал. Воспитанные ребята, погрузив в вагон багаж, откланялись. Дмитрий Дмитриевич стиснул плечо Эммы Ивановны совершенно уголовным образом.

- Хорошая Вы моя, - сказал. - Совсем не я Вам нужен?

- А кто? - машинально спросила Эмма Ивановна.

- Тот, который… ну, снился Вам… на самом деле. Я - что… - И в первый раз за все это недолгое время он очень аккуратно поцеловал Эмму Ивановну в щечку - три раза.

Поезд почти тронулся.

- Это Вам! - опомнилась Эмма Ивановна, выхватив из сумки большой сверток. - На счастье. Хотя… Вы, по-моему, уже счастливы.

- Вы простите, если что не так! - высунулся Дмитрий Дмитриевич из тамбура уходящего уже поезда. - Я ведь по-простому…

- Да что Вы, голубчик! Все было очень хорошо, все правильно было… - Это уже вдогонку. И пошла по перрону.

В купе Дмитрий Дмитриевич развернул сверток. Большой слон-из-кажется-слоновой-кости лежал на боку.

- Дорогая штука, - отнесся сосед.

- Дорогая… - сказал Дмитрий Дмитриевич и зажмурился.

Глава ДЕСЯТАЯ Дол зеленый, ЙО-ХО!

Настоящее одиночество наступило через час с небольшим, когда Эмма Ивановна, вернувшись, домой, увидела стакан, на стенках которого собрались минеральные пузырьки. Это был его-стакан.

Эмма Ивановна машинально взяла стакан и воду допила; воды не стало в стакане. Побродив по комнатам, нашла носок. Его-носок - веселенькой такой расцветки с крохотной дырочкой на пальце. Дырочку надо было заштопать. Заштопала. Поискала второй носок, второго не оказалось. "Что же я буду с одним-то носком делать?" - спросила она вслух, стала на разные лады повторять эту фразу, боясь задать себе вопрос, что бы она делала с двумя.

Дмитрий Дмитриевич Дмитриев уехал из ее жизни на поезде. Эмма Ивановна долго смотрела перед собой, глаза начали слипаться - и поезд мысленно отходил, и вагоны мелькали - один, другой, третий, десятый… стосорокпятый: Господи, чтожеэтозадлинныйпоездтакой! Она очнулась от звонка в прихожей: Дмитрий-Дмитриевич-спрыгнул-с-поезда-и-пришел-за-носком!

- Кто там?

- Пожалуйста, откройте, Эмма Ивановна Франк.

- Кому? - хоть и знала уже кому: она вспомнила этот голос сразу.

Что ж такое-то: никого не было всю жизнь, никто не шел, а тут… Одна - заря - сменить -другую и так далее.

- Здравствуйте, магистр, - сказала она, стоя в дверях.

Посетитель как-то-даже-несколько-отшатнулся - и его рука, не приподнявшись, словно бы приподнялась, заслоняя лицо от взгляда Эммы Ивановны

- Вы… разрешите? - спросил он между тем, глазами показывая в прихожую.

- Да-да, конечно, - однако с места Эмма Ивановна так и не сдвинулась, не понимая, что возможности пройти не дает гостю. Тот продолжал оставаться в дверях, она же продолжала смотреть на него.

- Я не вовремя. Эмма Ивановна? Вы заняты чем-то?

- Нет… Да. Просто Вы позвонили очень неожиданно, вот я и…

- Мне прийти в другой раз?

Помотав головой, Эмма Ивановна отступила в прихожую - на один только шаг. Посетитель тоже сделал шаг - дверь не закрывалась. Эмма Ивановна еще отступила - гость еще немножко продвинулся. Проклятая дверь по-прежнему не закрывалась. Маленькими шагами прошли все же в прихожую - наконец закрылась дверь, чтоб ее!..

- Вот Вы и вошли, - констатировала Эмма Ивановна.

- Вы позволите мне снять пальто?

- Тут вешалка. - Она смотрела посетителю прямо в глаза.

- Где? - спросил тот, тоже не отводя взгляда.

- Сбоку.

- Спасибо. - Медленно расстегивал он пальто с тысячей, казалось, пуговиц. - Вы уходить куда-то собирались?

- Нет, а… что?

- Просто я подумал: Вы в шляпе…

Эмма Ивановна дотронулась рукой до головы, шляпу стянула: так и стояла со шляпой в одной руке и пестреньким нейлоновым носком в другой. Впрочем, не глядя, бросила шляпу на полку. Вошли в комнату.

- Присаживайтесь, - Эмма Ивановна кивнула на кресло, сама же в кресло это и опустившись - без сил. Гость поискал глазами стул, сел далеко от Эммы Ивановны. Молчали.

- Пожалуйста, говорите, - попросила Эмма Ивановна. - Спросите у меня о чем-нибудь.

- О чем бы, например?

- Я не знаю.

- Хорошо, спрошу. Вы помните мое имя?

- Да. Станислав Леопольдович.

- А имя Клотильда говорит Вам что-нибудь? Вы знаете это имя?

Эмма Ивановна кивнула. Гость молчал.

- Знаю. - Эмма Ивановна кивнула еще раз - на всякий случай. - Это такое немецкое имя. Довольно редкое теперь. И что?