Книга Тьмы. Дилогия (СИ)

Динамики по бокам сцены гудели, передавая полу вибрации. Эти вибрации поднимались по моим ногам, заполняя все тело мягкой энергией, перетекавшей впоследствии через кончики пальцев к остальным музыкантам. Я чувствовал, как они успокаиваются, напряжение спадало, их обволакивало плавное течение силы. Это была еще неизвестная мне циркуляция энергии, получаемая мной от ритма и мелодий и возвращаемая музыкантам. И чем расслабленней они были, тем свободней позволяли этой энергии проходить сквозь себя, не создавая препятствий, и тем больше скапливалось неизрасходованной энергии. Нити избыточной энергии впоследствии делали виток вокруг сцены и ложились на незримую сферу вокруг музыкантов, образуя светящийся клубок. Все эти невидимые метаморфозы я чувствовал с закрытыми глазами, не ощущая пульса времени, но и не покидая настоящего.

В дорожной харчевне
Было дымно и людно —
Сюда я приехал усталый.
Здесь было веселье,
Напиться нетрудно, —
И я опрокинул немало…

Вдруг двери открылись,

Зашли в зал бродяги,
К владельцу втроем попросились,
И вскоре вернулись,
Хлебнули чуть браги,
На стол большой взгромоздились.

Тут струны запели,

Вокруг все примолкли,
И песнь стали петь менестрели.

Началась песня довольно неуверенно, скованно, но каждая прозвучавшая нота словно вливала новых сил. Клубок энергии все рос, и вот уже сфера поглотила стол жюри, подмяв их под свое влияние, — я видел, как их сопротивление ломалось.

В далекой стране,
Между гор и небес,
Стоял ослепительный город.
И там, в тишине,
Где кончается лес,
Царил обжигающий холод.

И парень сидел

У сырого бугра —
Землей скрыто тело любимой.
А он все сидел,
Все сгущалась мгла…
Вот ночь пронеслась над могилой.

Но парень сидел, вспоминая о ней,

При свете первых еще блеклых лучей.

Музыка крепла, начиналось крещендо.

Поднялся,
Взглянул в небеса
И в небо он крикнул сквозь слезы:
«О, боже! я клялся,
Ей глядя в глаза,
Что смерть разлучить нас не может!»

Тут вынул кинжал,

Свое сердце пронзил,
На землю упал уже мертвый.
И вдруг оказался он среди скал,
И взгляд ее — грустный, холодный:

Она говорила о вечном, о главном,

К Звезде приближаясь плавно…

Музыка притихла. Диминуэндо.

Он взял ее руку,
Подумал немного,
И прыгнул со скал на свет божий —
Блаженный лик Духа
Стелил им дорогу.
Внизу злилось Адово Ложе:

Упали сквозь стены —

В пылающий ад,
Но ветром их вдруг подхватило;
Заботливым пленом
Манило в Каскад,
Где солнце над раем кружило…

Смеялись, играя, служители ада

И ангелы — воины Расплаты…

Отказав Небесам,
Устремились к Звезде,
Взбежали на первый луч воли.
Сверкнула гроза,
Но не как при дожде,
И слышны в ней — загробные вопли…

Исчезло вдруг все,

Остался лишь свет,
Что их нес на лесную поляну.
Окончился сон;
Просыпался рассвет,
Затягивал темную рану.

И тихо закончили:

А на поляне обнимались двое,
И никто уже не смел нарушить их покоя…

В себя мы пришли только на свежем воздухе. То, что происходило после прослушивания, как-то вскользь задело память, оставив только силуэты и неразборчивые фразы. До сих пор чувство эйфории держало нас, кружило голову, а в ушах гремела музыка.

Тишина и свежий воздух быстро привели нас в чувство. Гитаристы жадно дымили сигаретами, думая о чем-то своем. Первым нарушил молчание Алекс, видимо посчитав, что ему сейчас следует что-нибудь сказать в честь приглашения на фестиваль в качестве исполнителей:

— Ну, что, поздравляю всех…