Книга Тьмы. Дилогия (СИ)

— Не так-то просто ее найти. К слову, многие воины даже знают, где эта Книга, но вот заполучить ее никто из них не может.

— Ее охраняют?

— Возможно.

— Как это?

— Я же говорю, бесполезно рассказывать об этом вашим языком, — Михаэля явно утомила беседа. — К Храму ты можешь только прийти, но не увидеть его или понять его местоположение. Ты можешь знать, где находится Книга Тьмы, но будешь неспособен достать ее. Ты имеешь доступ к огромному резервуару знаний, но способен усвоить лишь крохотную толику его. Не все так просто. Не цепляйся за слова и мысли. Пора заканчивать беседу, мы и так заставили ждать наших друзей. Я прошу тебя: встань в один ряд с Искателями. Ночь не бесконечна, церемонию необходимо провести.

Я с некоторой неохотой обошел бассейн и встал рядом с будущими Стражами. В ту же секунду раздался голос Михаэля, совсем не похожий на голос старика, с которым я говорил две минуты назад. Это был сильный, низкий, уверенный и повелительный голос, разливающийся, как белый свет, по Храму. Не услышать его было невозможно — этот звук был настолько плотный, что его можно было пощупать руками. Мне в голову пришла ассоциация с нашей музыкой — именно такое чувство порождала и она. Наверняка Михаэль создает сейчас клубок силы, чтобы заполнить ею весь Храм.

Звучавшие слова пролетали мимо ушей, не задерживаясь в сознании. Казалось, Михаэль говорил на неизвестном языке, но вскоре я стал понимать его, хотя связать воедино получившиеся фразы было невозможно — старик вещал полную бессмыслицу.

— Солнца луч раздвинет тучи… полет орла не кончится падением… мы — Стражи жизни, сумеречные воины… мы растим крылья, зная, что не взлетим… мы несем вечную службу Тьме, мы на защите Всего… пепел вечен, гранит обернется во прах…все началось и кончится битвой… радости не существует, есть лишь кроткие проблески на полотне бесконечной боли… — и прочее.

Голос Михаэля то стихал, то гремел под высоким потолком. Старик разводил в стороны руки и свивал пальцы в замысловатых жестах. Вдруг налетал ветер, трепал полыхающий огонь и длинные одежды старика. Сколько это продолжалось — понять было невозможно. Я больше не чувствовал ни своего тела, ни жара огня. Разум находился в тумане, мысли полностью покинули голову.

Затем все Искатели вздрогнули как по команде. Началось движение. Люди подходили к блестящей лесенке, спускались в огненный бассейн и пропадали в пламени. А через некоторое время выходили обновленными. Огонь был как будто вязким — он тянулся следом за людьми, вцепившись в их одежду, затем рассыпался белыми нитями, прямо на глазах облачая Посвященных в длинные балахоны. Лица новоиспеченных Стражей сияли торжественным холодом, они больше не знали ни сомнения, ни страха. Даже радости и печали отступили не то что на второй, а на десятый план. Они больше не имели права ни любить, ни ненавидеть. Их судьбы теперь полностью принадлежали Тьме. Молодые Стражи переставали являться людьми, обрекая себя на жизнь сверхчеловека.

Когда очередь дошла до меня, я уверенным, неторопливым шагом приблизился к лестнице и начал спускаться в пламя. Было жарко, но страха обжечься или вовсе сгореть я не испытывал — инстинкты как будто заглушало монотонное заклинание Михаэля. Я погрузился в огонь сначала по колено, затем по пояс, вот уже бурлящие языки пламени поглотили грудь и дотянулись до шеи. И чем глубже я уходил в пламя, тем меньше шансов повернуть обратно оставалось. Я терял волю, страх и способность трезво анализировать происходящее. Трепещущее пламя достигло подбородка, а через несколько секунд накрыло с головой.

Я оказался в вязкой темноте. Вокруг происходило движение, как будто я попал на дно реки с ее подводными течениями и бурунами. Затем поток схватил мое тело и начал нести куда-то в далекую неизвестность. Я совершенно забыл, что нахожусь в небольшом бассейне, на тот момент я плыл в бездонном и бескрайнем океане, и весь мир представлялся только этим огненным простором.

А потом мои внутренности обожгло. Горячий комок зародился в груди и, постепенно накаляясь, превратился в кузнечное горнило. Такой муки я еще никогда не испытывал. Казалось, вся боль, все несчастья, уготованные для меня Судьбой на всю жизнь, вырывались сейчас ослепительным квазаром из груди, сжигая во мне всю человечность. Страдания покидали меня, и тем самым лишали возможности распознавать радость. Я испытывал боль, которая тем не менее дарила облегчение. Я отдался на волю стихий и превращался в манекен, управляемый мягкой и энергичной инородной силой…

— Нет! Нет! Нет! — вдруг раздался крик где-то совсем рядом. — Отпустите меня!

Течение огненных потоков замедлило свой бег. Квазар в груди моментально потух. Я вновь стал ощущать свое тело, и это чувство показалось самым омерзительным на свете. Кроме того, меня знобило от холода. Что-то влажное скользило по плечам и спине, извивалось, будто змеи ползли по мне. Глаза были закрыты. Я не решался их открывать.