КНИГА ТОТА

В сиянии Глаза (который теперь приобретает уже третий смысл, указанный в Ату XV), купаются Голубь и Змей, упомянутые в цитате выше. Змей изображен как Змей-Лев Хнубис или Абраксас. Они представляют две формы желания-то, что Шопенгауэр назвал бы Волей-к-Жизни и Волей-к-Смерти, -а также женский и мужской импульсы; благородство последнего, возможно, основывается на признании ничтожности первого. Вот, пожалуй, почему отречение от любви во всех обычных смыслах этого слова с таким постоянством объявляют первым шагом к посвящению. Такое мнение излишне жестко. Данный Козырь – не единственная карта в колоде, а «Воля-к-Жизни» и «Воля-к-Смерти» не так уж несовместимы. Это становится ясным, когда понимаешь жизнь и смерть (см. Ату XIII) как фазы единого проявления энергии.

XVII. ЗВЕЗДА

Эта карта, как уже объяснялось в другом месте, соответствует букве Хе и зодиакальному знаку Водолея. На картине изображена Нуит, наша Владычица Звезд. Чтобы полностью понять смысл последней фразы, необходимо вникнуть в первую главу «Книги Закона».

Фигура богини показана в проявлении, а не как окружающее небесное пространство в Ату XX, где Нуит является чистой философской идеей -непрерывной и многообразной. В настоящей же карте она явным образом персонифицирована как человекоподобная фигура. Она держит две чаши, причем золотую подняла над головой и льет из нее на себя воду. (Эти чаши напоминают груди, ибо написано: «молоко звезд из ее сосков; да, молоко звезд из ее сосков»141.)

Вселенная здесь распадается на предельные элементы. (Трудно удержаться от искушения процитировать из Видения на Озере Пасквани142: «Ничто, а в нем мерцание… но какое мерцание!») Позади фигуры богини виден небесный глобус. На нем хорошо заметна семилучевая Звезда Венеры, как бы объявляющая о том, что главная характеристика ее природы – Любовь (см. снова описание в главе I «Книги Закона»). Из золотой чаши богиня изливает вечную воду, которая также есть молоко, и масло, и кровь, себе на голову. Это указание на вечное обновление категорий, неисчерпаемые возможности бытия.

Ее левая, опущенная рука держит серебряную чашу, из которой она также изливает бессмертную жидкость своей жизни. (Эта жидкость есть Амрита индийских философов, Непента и Амброзия греков, Алкагест и Универсальное Лекарство алхимиков, Кровь Грааля или, скорее, нектар, родивший эту кровь.) Она льет ее на то место, где соединяются суша и вода. Это вода великого моря Бина; когда Нуит проявляется на низшем плане, она Великая Мать. Ведь Великое Море омывает плодородную землю, и это плодородие представлено розами в правом нижнем углу картины. Но между морем и сушей находится «Бездна», и она скрыта облаками, клубящимися, как продолжение волос богини: «мои волосы – деревья Вечности» (АЬ, I. 59).

В левом верхнем углу картины видна звезда Бабалон, сигилла Братства А.'.А.'… Ведь Бабалон – это дальнейшая материализация изначальной идеи Нуит; она есть Багряная Жена, священная Блудница, госпожа Ату XI. От этой звезды, позади самой небесной сферы, исходят закручивающиеся лучи духовного света. Само небо – не более чем завеса перед ликом бессмертной богини.

Вы видите, что все формы энергии, изображенные на этой картине, спиральны. Зороастр сказал: «Он бог с головой ястреба; обладающий спиральной силой».143 Интересно отметить, что этот оракул, кажется, предсказывает нынешний Зон, Эон ястребоголового Владыки, а также математическую концепцию формы Вселенной, разработанную Эйнштейном и его школой. Лишь формы энергии, изливающиеся из нижней чаши, демонстрируют прямолинейность. Здесь можно усмотреть доктрину, согласно которой своей слепотой ко всем красотам и чудесам Вселенной человечество обязано этой иллюзии прямоты. Очень важно, что Риман, Боляй и Лобачевский были, по-видимому, математическими пророками Нового Откровения. Ведь эвклидова геометрия построена на понятии прямой линии, и только благодаря обнаружению недоказуемости теоремы о параллельных прямых математики начали понимать, что прямой линии в реальности ничто не соответствует.*

*Прямая – не более чем предел любой кривой. Например, это эллипс, фокусы которого находятся на «бесконечном» расстоянии друг от друга. Собственно говоря, такое использование Исчисления есть единственный эффективный способ достижения «прямизны».

Заключительная часть первой главы «Книги Закона» имеет сугубо практическое значение. В ней дается четкая формула достижения истины.

«Я даю невообразимые на земле радости: уверенность, а не веру, при жизни и в смерти; неколебимый мир, покой, экстаз; и не требую ничего в жертву.»144