Книга Трех (СИ)

— Мы? — спросил Мишка. — В смысле, вы оба участвовали? Меня вытеснило наружу. Даже помочь ничем не смог.

— Это потому что ты не маг огня, — парировал татарин. — Я отвлекал минотавра как мог.

— Ладно, не о том речь, — прервал я спорящих. — Что там со львом?

— На него вообще ничего не действовало, — ответил Димон. — Ни одно заклинание. Если бы не защитные и атакующие артефакты, совсем плохо пришлось.

— И как ты его победил?

— Веревкой. В смысле, артефакт такой. Его еще мой дядя придумал. Веревка укорачивается или удлиняется в зависимости от воли артефактора. Мне удалось накинуть ее на шею льву и все.

— Погоди, — меня словно током пробило. — Я только сейчас понял. Я заколол мечом минотавра, ты задушил льва. Вы чего, ребят, я один «Мифы и легенды древней Греции» читал?

— Тесей и Геракл, — выпучил глаза Мишка. — Это что получается…

— Мы должны повторить их подвиги. В этом и есть испытание.

— Это Димон-то Геракл? — спросил Рамиль. — Ну, если только со спины. В темноте, с расстояния в пару километров.

— Но все сходится, — сказал я. — Важно другое, где должно произойти следующее испытание? И когда? Мишка, погляди.

Я протянул Максимову «бумажный рог» и тот зачитал вслух.

— Когда нальется солнцем венеров плод, когда кровь переполнит зернистое яблоко, когда небесная колесница гиперионида повернет светило, сила вновь проявит себя. В месте, где верхний мир сходится с нижним.

— Ну давай, объясняй, — выступил с претензией Рамиль. — Че это все значит?

— Я не знаю, — пожал плечами Максимов. — Слово в слово как у нас. Когда лев погиб, от его тела отделился лоскут. Там тоже про венеров плод и зернистое яблоко. Только сила проявит себя в месте, где небо сходится с землей.

— Жаль, я думал, ты хоть что-нибудь объяснишь. Тогда давайте действительно мыться и спать.

Ночь пролетела, как один миг. Так бывает, когда поздно ложишься и рано встаешь. Рука все еще ныла, но после процедур Вики я хотя бы мог ею двигать. Посмотрел с завистью на спящих Рамиля и Леху, чуть не споткнулся о похрапывающего на полу хмельного Потапыча и стал одеваться на медитацию.

Я окончательно не проснулся даже тогда, когда добрел до полянки, все еще функционируя на автопилоте. Якут с интересом посмотрел на меня. Казалось, он прощупывает взглядом руку, точно что-то чувствует, но неизменно не сказал ни слова. А я сел, скрестив ноги, и стал тупить в никуда.

Из-за постоянного недосыпа в голове даже мыслей не было. Тут еще эта рука, да и общее состояние потерянности. Больше всего хотелось оказаться подальше отсюда, от всех этих перманентных проблем. Ведь я крошечная частичка в нескончаемом водовороте зыбучих песков.

Все произошло быстро и стремительно. Я вроде клевал носом, потом медленно моргнул, а когда открыл глаза, все трансформировалось. Изменения в сознании стали заметны не сразу. Лес представал все таким же тихим, спокойным, одним словом — утренним. Но мне показалось, что теперь я вижу его более обширно. Точно рассматриваю с вертолета. Запоздало пришло понимание, что именно сейчас рука не болит. Да и красные, будто в них насыпали толченого стекла, глаза теперь не слипаются. Я чувствовал себя нормально. Впервые за долгое время.

И все же лес вокруг был другой. Словно я очутился в странном сне и ве осознавал. Оставалось самое сложное — взять его под контроль. Я вытянул руку вперед и увидел на ней пальцы. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Бред какой-то. Это невозможно.

Голову сдавило в невидимых тисках, но невероятным усилием я убрал лишние пальцы. Теперь их было снова пять. Из странного только, то что они светились. Впрочем, как и все тело. Я сделал шаг вперед и прислушался. Ноги стали ватными, непослушными, будто чужими. И лес теперь казался не таким уж и дружелюбным. Он словно ждал, приглядывался, испытывал меня. Хорошо, попытаемся на это не обращать внимания. Надо открыть дверь в другой мир. Проблема в том, что зданий поблизости попросту нет. Конечно, можно добрести до главного корпуса или до одной из Башен, те поближе, но на таких ногах я далеко не уйду.

С другой стороны, если этот сон принадлежит мне, то и правила в нем могу устанавливать я. Кто сказал, что дверь должна быть именно дверью? Помнится в Нарнии с этой ролью весьма успешно справлялся шкаф. Я разглядел одно из деревьев, кряжистый ясень с внушительным дуплом, и не без труда приблизился к нему.

Детям обычно говорят, чтобы они не совали руки куда не попадя. Но на это правило существует оговорка — если очень хочется, то можно. Другой вопрос, что после подобных экспериментов риск остаться без конечностей достаточно высок. Но я же решил, что это сон, так?

Ладонь легла на шершавый ствол. Я ощутил мощь этого дерева, его возраст, подобно маленькой белке пробежался по каждой ветке, посчитал сучки и трещинки. И понял одно — сейчас этот ясень в моей власти. Он мой инструмент для прохода в иной мир. Это и есть дверь.

Странное было ощущение. Словно одна сила пыталась соединиться с другой. Сияние от моей руки перешло на ствол дерева, охватило его, как пламя обнимает сухую листву, ослепительно вспыхнуло и погасло.