Книга Трех

Тарен молчал. Медвин опустил руку в озеро и поболтал ею в воде. Через мгновение на поверхности появилась голова почтенного старого лосося. Медвин погладил жабры огромной рыбы.

– Что это за место? – шепотом спросил Тарен. – Кто ты, Медвин? Ты так говоришь о роде человеческом, будто ты не один из нас.

– Это место покоя, – сказал Медвин. – И потому не подходит людям. Во всяком случае, не всем и не всегда. До сих пор я держал эту долину лишь для жителей леса и воды. Когда к ним подступает опасность и остаются силы, чтобы передвигаться, они приходят ко мне. Ведь им больно и страшно. Ты разве не знаешь, что звери чувствуют горе, страх и боль? В мире людей им нелегко.

– Даллбен, – сказал Тарен, – рассказывал мне, что много веков назад, когда черные воды поглотили Придайн, Неввид Нав Нейвион построил корабль и взял с собой по паре всех живущих на земле существ. Воды ушли, корабль встал на покой, и ни один человек не знает где. Но животные, которые невредимыми вновь пришли в мир, помнили это. И потомство их никогда не забудет. А здесь, – Тарен протянул руку в сторону холмов, – я вижу корабль, стоящий далеко от воды. Гвидион называл тебя Медвином, но я спрашиваю…

– Для тебя я Медвин, – оборвал его седобородый старец. – Но не это важно сейчас. Меня беспокоит Хен Вен.

– Ты разве не видел ее? Она не здесь?

Медвин покачал головой:

– То, что сказал лорд Гвидион, правда. Из всех мест в Придайне она первым делом отыщет это и придет сюда. В особенности если чувствует, что ее жизнь в опасности. Но никакого знака, слуха или вести о ней не было. Хотя, конечно, она найдет дорогу сюда. Рано или поздно. Если только…

Медвин значительно замолчал, и Тарен почувствовал, как холодок пробежал у него по спине.

– …если только ее не убили, – с содроганием закончил он мысль Медвина. – Ты думаешь, это могло случиться?

– Я не знаю, – ответил Медвин. – Хотя опасаюсь этого.

Глава четырнадцатая Черное озеро

Вечером Медвин устроил для путников пир. От беспорядка, устроенного гостившими в его доме медведями, не осталось и следа. Хижина была уютной и чистой, хотя и теснее, чем в Каер Даллбен. Тарен заметил, что Медвин и вправду не привык принимать у себя людей. Стола едва хватало, чтобы тесниться за ним всем сразу, а что касается стульев, так их просто не было. Пришлось придвигать скамейки и низкие табуреточки.

Медвин восседал во главе стола. Олень отправился спать. Но волки крутились у ног старца и приветливо скалились. На спинке его стула примостился громадный золотоперый орел, глядевший на всех своими зоркими немигающими глазами. Ффлеуддур, все еще взволнованный всем происшедшим, однако, не потерял аппетита. Он ел за троих, и непохоже было, что скоро насытится. Но когда он попросил вторую порцию оленины, Медвин с улыбкой объяснил ему, что это не мясо, а овощи, приготовленные по его собственному рецепту.

– Естественно, – обратилась Эйлонви к барду. – Не думаешь же ты, что он приготовил тебе на обед своих гостей. Это было бы похоже на то, как если бы ты пригласил меня отобедать, а на обед меня бы и зажарил. Неужто и барды так же бестолковы, как некоторые Помощники Сторожа Свиньи?

Тарен рад был возможности спокойно поесть и отдохнуть. Весь обед он просидел молча и так же молча удалился на сеновал в свое соломенное гнездо. До сих пор ему ни разу не приходило в голову, что Хен Вен могла погибнуть. Он пытался найти утешение у Медвина, но старец не смог вселить в него полную уверенность, он и сам не знал ничего точно.

И снова сон бежал от него. Тарен вышел наружу. В чистом, прозрачном воздухе звезды казались холодными бело-голубыми льдинками и висели над самой головой. Он постарался не думать о Хен Вен. В конце концов, он должен достичь Каер Датил, и ему еще предстоит выполнить это. Над головой пролетела сова, молчаливая, как недвижная ветка вяза. Бесшумной тенью появился Медвин.

– Не спишь? – спросил он. – Нельзя начинать путешествие с бессонной ночи.

– Я страстно мечтаю закончить это путешествие, – откликнулся Тарен. – Временами мне кажется, что я уж больше никогда не увижу родной Каер Даллбен.

– Людям не дано знать конца их путешествия, – загадочно сказал Медвин. – Может случиться, что ты никогда не вернешься в дорогие для тебя места. Но какое это имеет значение, если то, что ты должен сделать, находится здесь и теперь?

– Мне кажется, – тихо произнес Тарен, – знай я, что никогда не увижу свой дом, я хотел бы остаться здесь, в этой долине.

– Твое сердце молодо и не зачерствело, – сказал Медвин. – Да, если я правильно читаю в сердцах, ты из немногих, кого я бы принял здесь. Ты можешь остаться, если пожелаешь. И прямо сейчас. А свое дело поручить друзьям, тем, что пришли с тобой.

– Нет, – сказал Тарен после долгой паузы, – я взвалил его на себя по собственной воле и по своему выбору.