Книга третья: Эпоха Барсума (СИ)

Джакс одолжил у Картера воздушный корабль и улетел на север. Спустя неделю "он" вернулся с тяжёлым тарном - особой породы, которую горианские курии выводили для себя. У этих птиц размах крыльев вдвое больше, они скорее похожи на орлов, чем на ястребов. Это потомки грузовых тарнов, используемых людьми Гора, но слегка модифицированные для большей скорости и агрессивности. Маневренностью в воздухе такие гиганты не отличаются - зато могут возить на себе курию, у которого масса тела три с половиной центнера! Естественно, даже крупный Спартанец (без брони) был для них пушинкой. Спутники были восхищены этим подвигом - они слышали, насколько жестоки и сильны курии. Кассандра не стала их разочаровывать, объясняя, что просто одолжила птичку у Гродда. В конце концов, даже если бы курии не пожелали расставаться с летучим имуществом, для Спартанца их мнение не имело бы особого значения... и для шоггота, способного на равных драться со Спартанцем - тоже.

Конечно, владение таким крылатым монстром потребовало создания особого стиля воздушного боя. Используя барсумские материалы (разобрав обломки пары винтовок, которые были уничтожены при взрыве боеприпасов), Кассандра сделала себе "лук Одиссея" - небольшой, но с такой силой натяжения, что пользоваться им было под силу только ей одной. Сочетание дальнобойности и пробивной силы арбалета, скорострельности лука и точности Спартанца позволило Кассандре вообще не вступать в ближний бой. На расстоянии нескольких сотен метров вражеские тарнсмены начинали просто градом валиться со своих крылатых "коней". Смертоноснее была только Мясник-14, для которой Кассандра по её просьбе сделала второй такой же лук. Она была ещё сильнее физически, и при этом не промахивалась вообще, в принципе. Правда, она так и не сумела овладеть искусством тарнсмена, и поэтому работала наземной "установкой ПВО", исключая случаи, когда Кассандра подвозила её на своём гиганте в качестве второго бортстрелка. Позже, когда авиакрыло Журавля возросло, у неё появилась возможность летать также в корзине между несколькими грузовыми тарнами.

А ещё на Горе был такой замечательный культурный феномен, как Домашний Камень. Как писал известный культуролог Мэтью Кэбот:

"В селах этого мира каждая хижина возводилась вокруг плоского камня, помещенного в центре круглого цилиндра. На нем вырезался родовой знак и он назывался домашним камнем. Это был, вообще говоря, символ суверенности, и каждый крестьянин в своей хижине был суверенен. Позже Домашние Камни появились у деревень, а впоследствии и у городов. В деревне Домашний Камень помещался обычно на рынке, а в городе - на вершине самой высокой башни. Естественно, со временем он приобрел мистический символ и стал возбуждать те же чувства, что земляне испытывают при виде своего знамени. Эти камни различны по цвету и размерам, многие из них украшены сложной резьбой. Некоторые большие города имеют Домашние Камни небольшого размера, но невероятной древности, сохранившиеся с того времени, когда город был просто деревней или гордым замком. Место, где человек устанавливал Домашний Камень, по закону считалось его собственностью. Хорошие же земли защищались мечами сильнейших землевладельцев местности. Существует, если можно так выразиться, иерархия Домашних Камней, и два воина, которые перережут друг другу глотку за клочок плодородной земли, будут сражаться бок о бок не на жизнь, а на смерть, в бою за Домашний Камень их деревни или города, где они живут. Мечта каждого завоевателя или государственного деятеля - заполучить Главный Домашний Камень планеты. Говорят, такой камень есть, но он хранится в священном месте и является источником силы Царствующих Жрецов. Домашний Камень Ара, как и большинство Домашних Камней цилиндрических городов, хранился открыто на высочайшей башне, как вызов тарнсменам соперничающих городов. Конечно, он охранялся и при первом признаке серьезной опасности был бы спрятан. Любое посягательство на Домашний Камень воспринималось жителями города как святотатство и наказывалось мучительной смертью, но зато величайшим подвигом считалась кража Домашнего Камня другого города, и воин, совершивший это, удостаивался высших почестей и считался любимцем Царствующих Жрецов".