Книга третья. Усердная жадность (СИ)

Дальше с моей подачи последовали переговоры с духовными лицами Аустоламба, в которых и заключалась суть, соль и вся аццкая хитрость меня как переговорщика. Суть задуманной нами с Катаррой комбинации начиналась из предпосылок, что как бы гоблинша не крутилась и как бы не бренчала своим пирсингом, ей так или иначе придётся заставлять своих мелких возрастом и уровнем воришек, жуликов и карманников выбивать нужные людям города вещи. Однако…

Эссенции, что мы «подарили» Нижнему городу, пойдут на десяток комплектов снаряжения для добытчиков, поднимая молодёжи показатель Скорости более чем вдвое. При столь дорогостоящей броне и бижутерии нет никакого смысла экономить на оружии, поэтому воришки, уходящие «в поле», будут щеголять очень дорогими и смертоносными «пырялами», временно превращаясь в машины смерти для низкоуровневых монстров. А так, как этим добытчикам в уровне расти не обязательно и даже вредно, у них будет много места в отрядах для тех, кто может оказаться полезен Катарре. В частности, и особо — для низкоуровневых девочек и мальчиков класса «священник» или «жрец».

Второй кирпич, заложенный в основание нашей победы. Получая поддержку духовенства, мы одновременно с этим аццки укрепили позиции золотоносной гоблинши на её красивой сидушке.

Третье, что мы могли сделать из подполья — вякнуть о том, что я и Саяка являемся подчиненными Странствующего Императора. Казалось бы мелочь… но, если не принимать во внимание каких-то хитрозапутанных традиций самой Татарианской империи. Проще говоря, наша парочка не могла одновременно быть свитой Кинтаро и подчиненными Одая, а значит — прынц явился некошерно. Не столь уж серьезный фактор сам по себе, но суммарно с остальными… Хотя, подумав, от последнего действия пришлось отказаться — реакция оябуна могла быть неадекватной, а кроме того, никто из рядом присутствующих традиции аустоламбской знати особо-то и не курил.

На разворачивание всего этого дела у нас ушло три дня.

— Что-то я не поняла, — Саяка лохматила себе голову, пытаясь заставить её думать, — Мы на стороне злых герцогов, которые хотели нас поработить? И мы воюем против дедушки Одая?

— Дура! — подпрыгнув, Тами отвесила подруге легкий подзатыльник, — Мы… эээ… мы… Мааааач?!

— Нет, конечно! — тут же возмущенно сфальшивил я, — Мы просто помогаем хорошей гоблинше выжить!

— Той, которая нас ограбила и соблазнила тебя? — уточнила вредная мудрица.

— Всего разок! — соврал я, жалко улыбнувшись и лихорадочно думая, как выкрутиться.

— Так почему мы этим занимаемся? — продолжала требовать ответ Такамацури.

Я допил пиво, подумал, а затем решил импровизировать.

— Стратегия гражданина Одая заключалась в том, чтобы продолжить правление своей династии, выведя себя и свою мать из зоны риска потери личной репутации, — начал объяснять я, — дистанцировавшись от возможных будущих проблем Татарианской империи путем передачи ответственности Кинтаро. Тем самым он позволяет родительнице уйти на покой и уходит на него сам, оставляя за собой исключительно положительную репутацию. Мы в этом плане играли роль мелкой пешки, чья задача была лишь в том, чтобы безболезненно соблюсти пару протоколов коронации. Только вот случилась беда — наши гвардейцы-сопровождающие оказались болтливыми не там, где надо, в результате чего мы втроем неоднократно «засветились» в фокусе интересов могущественной группировки, да не одной. Из-за возникших с нами проблем, добрый дедушка Одай просто умыл в отношении нас троих руки, справедливо посчитав, что наша роль на коронации не так уж и важна. В общем — нас бросили на растерзание, а если бы мы пустились в бега, то прослыли б трусами, клятвопреступниками, негодяями и подлецами.

Саяка важно покивала, сведя глаза в кучу, а Тами, пометавшись взглядом от меня к ведьме, потребовала уточнений:

— То есть, мы всё-таки против Одая?!

— Нет, золотце наше, — я утешительно погладил гному по слегка сопротивляющейся голове, — Мы за Кинтаро.

Всё, готова. Сидит, загибает пальцы и бормочет под нос, смешно скосив глаза.

Я лег, закладывая руки за голову. Ситуация напоминала обычный бардак на рабочем месте — оп, случился косяк! Кто виноват? Кого штрафовать? Кого увольнять? Все начинают лихорадочно открещиваться, пока не находят объяснения — мол, свет Солнца, отразившийся от верхней части атмосферы Венеры, оказал влияние на северное сияние в антарктических льдах, наглядевшись которого прапорщик Ломакин потерял равновесие, упав на жену полковника и совершенно случайно ту оплодотворяя двумя рыжими близнецами при вопиющей лысине непричемного мужа.

Никто не виноват, нужно всех немедленно простить и признать случившееся катастрофой!

— Так! — мне на живот с размаху рухнули девичьей попой, упираясь ладошками в грудь, — Ты ведешь нас за покупками!

— Вы с Царицей точно сестры, — прокряхтел я, пытаясь втянуть в себя немного воздуха, — Так что я не изменил, а перепутал!

— Ах ты гад!