Книга царей

«Мы не знали, что озеро вытянутое, – рассказывал Длинный. – Чтобы обойти, потребовалось бы часа три. Поняли, когда добрались до берега. Испугались. Кому охота за здорово живешь идти под статью, к тому же расстрельную. Лодку увидели, обрадовались, думали, что спасены. Хрен там. Раскинув мозгами, поняли: выход к трассе перекрыт, из деревни не вырваться. Натоптав возле берега, залезли в лодку. Проплыв сто метров, причалили. Лодку утопили. Сами огородами к ближайшему дому. К счастью, тот оказался заброшенным, не пришлось никого ни связывать, ни убивать. В дом входить не стали. Схорониться решили в погребе. Привязали крышку веревкой к поленнице, дернули, дрова завалили крышку. Захоти мусора проверять близлежащие строения, вряд ли кому в голову могло прийти, что под сваленными в кучу дровами спрятан вход в погреб».

Расчет оказался верным. Зачистка домов не дала результата. К тому же проверять не было надобности, все были уверены, что банда переправилась на противоположный берег.

«Поначалу надежды не было никакой, – рассказывал другой член банды. – Но спустя какое-то время поняли: сработало. Выбирались по одному, с интервалом в час, так больше было шансов добраться до города незамеченными».

Мостовой был в шоке. Взять всех и не получить ничего. Последней каплей стал допрос Мытника. При намеке на связь с бандой Натан пообещал поднять такую бучу, что не поздоровилось бы ни Мостовому, ни начальству. То, что еврей сделает все, чтобы не дать опорочить свое «честное» имя, сомнений не было. Мытник знал: у следствия нет ничего, что могло заставить говорить правду, ни единой зацепки, кроме кожаных плащей, что Мостовой видел на вешалке в коридоре. Была попытка уговорить прокурора дать разрешение на обыск, но тот и слышать не захотел, аргументировав отказ отсутствием оснований.

––

Подойдя к окну, Мостовой раздернул шторы. Лучи уходящего за горизонт солнца ударили по глазам так, что пришлось зажмуриться. Захотелось приоткрыть окно. Он даже успел потянуть на себя ручку, как вдруг проснувшийся от получасовой спячки телефон напомнил о себе протяжным надоедливым звоном.

Звонил начальник отдела криминалистики, которого Мостовой лично попросил проверить записную книжку.

– Товарищ полковник! – Торжествующе проговорила трубка. – Кораблев говорит.

– Я понял.

– Необходимо встретиться.

Внутри у Мостового похолодело: «Неужто надыбал что?» Стараясь не выдавать взбунтовавшихся внутри эмоций, решил не спешить.

– Ты на часы смотрел? – Произнес Мостовой голосом, отражающим больше безразличия, чем внутреннего воодушевления. – Рабочий день закончился два часа назад.

– Но вы, же на месте. И потом сами просили, разобраться с записной книжкой.

В душе у Мостового вновь похолодело. Только на этот раз холод был скорее приятным, чем отрезвляющим или предостерегающим.

– Нашел что-то интересное?

– Еще, какое интересное! – Причмокнул от удовольствия в голос.

– Тогда жду. И не забудь захватить лимон, а то, кроме коньяка, что стоит у тебя в шкафу, мне угостить нечем.

– Понял! – раздалось смешливое в трубке.

Глянув на телефон, Мостовой задумался: «Кораблев нашел! Интересно знать что? Я на три раза проверил, ничего такого, что могло дать хоть какие-то объяснения».

Взгляд коснулся стакана с лежащей поверх сигаретой. «Надо убрать, – подумал Федор Николаевич. – Хотя нет. Пусть стоит. Глеб принесет коньяк, будем поминать Четвертного вместе».

Глава 3. «Сефер млахим» – тайна записной книжки

С Кораблевым Мостовой был знаком двенадцать лет. Работая начальником районного отдела милиции, он еще тогда заприметил полного, вечно потеющего курсанта университета МВД, который был направлен в отдел для прохождения преддипломной практики. Что-то подсказывало, что из парня может получиться неплохой криминалист – слишком дотошным показался Мостовому Кораблев.

К тому же начальник лаборатории, под чьим руководством работал молодой специалист, жаловался: «Заколебал вопросами. До всего есть дело. А еще от него постоянно несет потом». Действительно, от Глеба несло потом так, будто тот проскакал сто миль за раз.

Но ведь на ум потливость не влияла. Кроме того, с проблемой своей Кораблев боролся, как мог: дезодоранты разные, присыпки. Толку, правда, никакого, не считая, что запах становился еще невыносимее.

Что касается знания дела, здесь Глеб давал сто очков вперед как сокурсникам, так и сотрудникам, отработавшим в отделе по году, а то и по два. Превосходил он однокашников и в стремлении познания новых, более современных способов экспертиз. С радостью оставался, когда поступало срочное задание. И, что особенно важно, был на «ты» с техникой.

Когда наступило время окончания практики, тот же начальник отдела, что жаловался на дотошного практиканта, сам пришел к Мостовому с просьбой подписать на имя ректора письмо – «Направить Кораблева для прохождения службы в их отдел».

– Криминалист от бога, – уверял майор. – Ему бы опыта и расторопности – цены парню не будет.

– А как же запах пота? – напомнил Мостовой.