Книга Урантии 179-187. Иисус на кресте

(1965.3) 182:1.9  В этой своей последней молитве вместе с апостолами Учитель ссылался на то, что он открыл миру имя  Отца. Таким раскрытием Бога воистину стала вся его совершенная жизнь во плоти. Отец небесный пытался раскрыть себя Моисею, но он не смог пойти дальше провозглашения: «Я ЕСТЬ». А когда у него попросили расширить это откровение, было раскрыто лишь одно: «Я ЕСТЬ то, что Я ЕСТЬ». Когда же Иисус завершил свою земную жизнь, имя Отца было раскрыто в такой мере, что Учитель, являвшийся воплощением Отца, мог воистину сказать:

(1965.4) 182:1.10  Я – хлеб жизни.

(1965.5) 182:1.11  Я – живая вода.

(1965.6) 182:1.12  Я – свет мира.

(1965.7) 182:1.13  Я – желание всех веков.

(1965.8) 182:1.14  Я – открытая дверь к вечному спасению.

(1965.9) 182:1.15  Я – реальность бесконечной жизни.

(1965.10) 182:1.16  Я – добрый пастырь.

(1965.11) 182:1.17  Я – путь бесконечного совершенства.

(1965.12) 182:1.18  Я – воскресение и жизнь.

(1965.13) 182:1.19  Я – тайна вечного спасения.

(1965.14) 182:1.20  Я – путь, истина и жизнь.

(1965.15) 182:1.21  Я – бесконечный Отец моих конечных детей.

(1965.16) 182:1.22  Я – истинная виноградная лоза, вы – ветви.

(1965.17) 182:1.23  Я – надежда всех, кто познал живую истину.

(1965.18) 182:1.24  Я – живой мост из одного мира в другой.

(1965.19) 182:1.25  Я – живая связь между временем и вечностью.

(1965.20) 182:1.26  Так Иисус расширил живое раскрытие имени Отца для всех поколений. Как божественная любовь раскрывает сущность Бога, так вечная истина раскрывает его имя во всё более широком масштабе.

2. За час до предательства

(1966.1) 182:2.1  Апостолы были чрезвычайно возмущены тем, что вернувшись в лагерь, они не нашли там Иуду. Пока одиннадцать человек горячо обсуждали своего товарища, ставшего предателем, Давид Зеведеев и Иоанн Марк отвели Иисуса в сторону и признались ему, что уже в течение нескольких дней они следили за Иудой и знали, что он собирается выдать Учителя врагам. Иисус выслушал их, но в ответ сказал лишь: «Друзья мои, ничто не может случиться с Сыном Человеческим, если того не пожелает Отец. Пусть не тревожатся ваши сердца; всё происходит во славу Бога и во спасение людей».

(1966.2) 182:2.2  Бодрое настроение Иисуса угасало. В течение этого часа он становился всё более серьезным и даже печальным. Возбужденные апостолы не хотели возвращаться в свои палатки даже после того, как их попросил о том сам Учитель. Вернувшись после разговора с Давидом и Иоанном, он произнес последние слова, обращенные ко всем одиннадцати: «Друзья мои, ступайте отдыхать. Подготовьтесь к завтрашним трудам. Помните, что мы должны подчинить себя воле небесного Отца. Да будет мой мир с вами». И после этих слов он показал им жестом, чтобы они расходились по своим палаткам, но когда они пошли прочь, он окликнул Петра, Иакова и Иоанна и сказал им: «Я хочу, чтобы вы немного побыли со мной».

(1966.3) 182:2.3  Апостолы заснули только потому, что буквально падали от усталости. Они недосыпали с самого прибытия в Иерусалим. До того, как одиннадцать разошлись на ночлег, Симон Зелот привел их в свою палатку, где были сложены мечи и другое оружие, и выдал каждому боевое снаряжение. Все взяли это оружие и опоясались мечами, кроме Нафанаила. Отказываясь вооружиться, Нафанаил сказал: «Братья мои, Учитель не раз говорил нам, что его царство не от мира сего и что его ученики не должны добиваться установления царства мечом. Я верю в это. Я не думаю, что Учителю нужно, чтобы мы пользовались мечами для его защиты. Все мы видели его великую силу и знаем, что он мог бы защитить себя от врагов, если бы пожелал. Если он не станет сопротивляться своим врагам, то это значит, что такое поведение означает стремление исполнить волю Отца. Я буду молиться, но я не подниму меча». После этих слов Нафанаила Андрей вернул меч Симону Зелоту. Поэтому у девяти из них было оружие, когда они расставались на ночь.

(1966.4) 182:2.4  Негодование из-за того, что Иуда оказался предателем, на мгновение затмило всё остальное в сознании апостолов. Замечание Учителя относительно Иуды, сделанное во время последней молитвы, открыло им глаза на то, что он бросил их.