Книга Урантии- Часть IV - Жизнь и Учения Иисуса

133:1.2 (1469.1) «Ганид, ты действительно не понимаешь. Проявление милосердия всегда является действием индивидуума, однако правосудное наказания – функция социальных, правительственных или вселенских административных групп. Как индивидуум, я обязан проявлять милосердие; я должен прийти на помощь атакованному мальчику, и в полном соответствии с этим я могу использовать силу, достаточную для обуздания нападающего. Именно так я и поступил. Я добился освобождения атакованного мальчика; этим завершилось проявление милосердия. После этого в течение достаточно длительного времени я силой удерживал нападавшего, чтобы позволить более слабой стороне спастись, вслед за чем я удалился. Я не стал судить агрессора – выяснять его мотивы, определять все привходящие обстоятельства нападения на своего собрата и после этого выносить наказание, которое могло бы быть продиктовано моим разумом в качестве справедливого возмездия за проступок. Ганид, милосердие может быть чрезмерным, однако правосудие характеризуется точностью. Разве ты не понимаешь, что нет двух людей, которые придерживались бы одинакового мнения относительно того, какое наказание удовлетворяет требованиям правосудия? Один наложил бы сорок плетей, другой – двадцать, а третий посоветовал бы в качестве справедливой кары одиночное заключение. Разве ты не видишь, что в этом мире такие обязанности должны лежать на группах или выполняться выборными представителями группы? Во вселенной правосудие возложено на тех, кто полностью знает все предшествующие правонарушению обстоятельства, равно как и его мотивы. В цивилизованном обществе и в организованной вселенной отправление правосудия предполагает вынесение справедливых приговоров на основе честного суда, и такими прерогативами обладают юридические группы миров и всезнающие управляющие высших вселенных всего творения».

133:1.3 (1469.2) В течение нескольких дней они говорили о проблеме проявления милосердия и отправления правосудия. Наконец Ганид – по крайней мере, частично – понял, почему Иисус не желал лично вступать в противоборство. Однако на свой последний вопрос Ганид так и не получил вполне удовлетворительного ответа, и этот вопрос звучал так: «И всё же, Учитель, если более сильное и злонамеренное создание нападет на тебя и будет угрожать уничтожить тебя, как ты поступишь? Разве ты не сделаешь ничего для собственной защиты?» Хотя Иисус не мог полностью и удовлетворительно ответить на вопрос юноши – поскольку не хотел раскрывать ему того, что, для наблюдающей вселенной, его (Иисуса) жизнь на земле является примером любви Райского Отца, – он всё же сказал:

133:1.4 (1469.3) «Ганид, я хорошо понимаю, что некоторые из этих проблем озадачивают тебя, и я попытаюсь ответить на твой вопрос. При любом возможном нападении на меня в первую очередь я определил бы, является ли нападающий Божьим сыном – моим братом во плоти, – и если бы я полагал, что такое создание не обладает моральными устоями и духовным рассудком, я, не колеблясь, принялся бы защищать себя, используя все свои способности сопротивляться, независимо от последствий для нападающего. Однако даже в целях самозащиты я не прибег бы к такому же насилию по отношению к своему собрату, Божьему сыну. Это значит, что я не стал бы наказывать его заранее и без суда за то, что он на меня напал. Я попытался бы с помощью любой возможной уловки помешать ему и отговорить его от нападения, а если бы мне не удалось предотвратить атаку, то я постарался бы смягчить ее. Ганид, я полностью уверен в заботе обо мне моего небесного Отца; я посвящен исполнению воли моего Отца на небесах. Я не верю, что со мной может приключиться действительная беда. Я не верю, что дело моей жизни может действительно быть поставлено под угрозу чем-либо, что хотели бы наслать на меня мои враги, и уж конечно мы можем не опасаться насилия со стороны своих друзей. Я абсолютно уверен в дружеском расположении ко мне всей вселенной – всем своим сердцем я настойчиво утверждаю веру в эту всесильную истину, несмотря на видимость противоположного».