Книга утерянных сказаний: Пришедший из-за грани (СИ)

Хорошо жить в Ангбанде. Дома – одна из шести принцесс, а здесь – полноправная хозяйка своей жизни. Хочешь – гуляй по специально устроенному саду. Хочешь – вышивай (это удаётся мне лучше, чем моей матери, чьи вышивки довели до хохота не одного эльфа). Хочешь – смотри в будущее (только на звонки валар не отвечай). Мне нравится быть Тёмной Жрицей.

Вчера Моргот сделал мне предложение руки и сердца. Вообще-то, он его сделал в миг похищения, но я этого не поняла. А теперь поняла и согласилась с радостью. Скоро эта глупая война закончится, он торжественно внесёт меня в свои покои и сделает своей законной супругой. Благословение Эру мы, ясное дело, выпрашивать не будем, да и без церемоний обойдёмся. В принципе, я уже его жена, у валар другие законы, но официально я ею стану, когда война закончится. Правда, даже тогда я не перестану быть жрицей – только буду подчиняться не Мандосу, а Морготу. Разница невелика.

Силиврен понял, как глупо поступил, только когда Мелькор провёл с ним воспитательную беседу. Мой брат смутился и попросил прощения, но было поздно: войско уже собралось. Объяснить что-либо этим твердолобым эльдар просто невозможно, поэтому мы остались жить в Ангбанде – здесь тихо, безопасно и сумрачно. Веснушки Силиврена сошли, сделав его как две капли воды похожим на маму в истинном обличии. Я же наконец-то сумела выспаться.

- Слушай меня внимательно, сильмарилл мой,- обратился ко мне Моргот вдруг,- Если меня схватят, пленят, будут пытать – говори, что я тебя украл и держал в темнице, морил голодом…

- Не буду я этого говорить,- упёрлась я.

- А ты знаешь, что с тобой в таком случае сделают валар?

- Догадываюсь, но мне всё равно. Я буду стоять на своём до последнего.

- Ну и дура.

- Лучше уж быть дурой, чем лгать Эру и валар. Не понимаю, какого хрена Эру ещё считает тебя Злом? Если он всеведущ, он наверняка видит, что ты уже давно не злой. Кстати, а давно не злой?

- Давно, Тёмная Жрица, очень давно,- Мелькор почему-то вздохнул тяжело,- Когда я ударил Саурона по голове железной перчаткой, и он упал без чувств, тогда у меня что-то в голове прояснилось. Я даже подумал, что убил его! Впрочем, я и в самом деле его убил, но тогда…- Мелькор замолчал и больше ничего не говорил. Мать однажды поведала нам, как повстречала отца, но Маэдросу говорить не велела – действительно, папа и без того нервный, а если узнает о связях мамы с Морготом – его же удар хватит!

- Ваше темнейшество, войска нолдор и людей приближаются к Ангбанду,- доложил орк,- Дело дрянь, какие будут приказы?

- Дело не дрянь, дело песец. Много их?

- Орда!

- М-да…- Мелькор перевёл слово в численное обозначение и пришёл к выводу, что дело действительно песец. Если я помню мамино определение, песец – это такой белый лис, живущий далеко на севере и приносящий несчастья.

А ещё я помню, что орда в понимании орков – войско больше десяти тысяч.

- А кто идёт впереди всех?- спросил он осторожно.

- А впереди всех идут сыновья Феанора,- покаянно опустил голову орк,- А совсем перед ними идёт сам Феанор.

Мелькор схватился за голову и застонал обречённо. Дело песец. И, как назло, бежать некуда! На западе Валинор, на востоке и юге войска людей и нолдор, а с севера наступают телери. Остаётся одно:

- Я выйду под руку с тобой и назову своим мужем,- уверенно предложила я,- Силиврен подтвердит мои слова. Мама убедит отца поверить тебе и мне, он признает тебя своим зятем, а зятьев не убивают!

- Просто восхитительный план. Но есть только одна ма-аленькая проблема, о которой ты забыла.

- Что такое?

- В том войске, что идёт на Ангбанд, нет Толэдгват.

====== Часть двадцать четвёртая, финальная. ======

Вышли из Ангбанда Моргот и Ненар, объявили о чувствах своих, и смутился Маэдрос: не верил он в искренность Врага Арды, но верил Ненар, своей родной дочери, и не мог он никак решиться на атаку. Силиврен подтвердил слова их, покаялся в поспешном крике и попросил отца прекратить войну. Смолчал Маэдрос, но сомнение поселилось в его душе.

Между тем прибыло войско валар с запада, ибо вспомнили они о долге своём пред Ардой и эльдар, решились на открытое выступление. Стоял во главе огромного войска Финарфин, прекраснейший из сыновей Финве, а рядом стояли валар, пожелавшие покончить раз и навсегда с Мелькором.

Воззвал к Свету в душе Маэдроса Манве, велел вспомнить все те несчастья, на которые обрёк Моргот нолдор, и почти уж склонился Маэдрос на сторону Манве, как вдруг прибыла Толэдгват, королева нолдор, и не было в тот час страшнее воителя: в руках её сиял кистень, а в алых глазах полыхало пламя. За нею на Глаурунге прибыли и её дочери, и выступили они с речью в защиту Моргота, ибо не враг был он им, а верный друг, и много добра даровал он им. Пламенной была речь Феанорингов, прониклись ею и часть валар: отошли в сторону Ульмо и Несса, Ниенна и Вайре, опустил боевой молот Ауле. Но не отступил Манве, ничто уже не могло остановить его: поддался он злости на детей Маэдроса, обманувших валар…