Книга ужасов

В спальню с кофейным подносом вошла Мелисса, она выглядела очень опрятно в белой блузке и белых же брюках с высоким поясом. Дженсен взял чашку кофе и пару пакетиков сахарозаменителя. Гость, этот так называемый задрипанный «священник», лишь покачал головой. Не иначе как у него в термосе плещется кофе, сваренный на святой воде. Кэт ничего не предложили. Если ей хотелось кофе, она пила его на кухне вместе с прислугой. Или в летнем домике… только сейчас было совсем не лето. Стоял ноябрь, и ветер гнал по окнам струйки промозглого дождя.

– Вас перевернуть, мистер Ньюсом, или вы предпочитаете, чтобы я удалилась?

Уходить ей не хотелось. Она много раз слышала эту историю про необходимость, авиакатастрофу, про то, как Эндрю Ньюсома выбросило из горящего самолета, про многочисленные переломы, поврежденный позвоночник и вывернутую шею, и – самое главное – про невыносимые страдания последних двух лет, к описанию которых он очень скоро приступит. Ей было скучно, но вот Райдаут ее заинтересовал. Раз уж все проверенные способы облегчения боли испробованы, пришла очередь шарлатанов.

Райдаут – первый из них, и Кэт было интересно, как парень, похожий на деревенщину, поможет Эндрю Ньюсому избавиться от изрядной кучи наличных. Или попытается. Ньюсом явно не дурак, если сумел заработать такую уйму денег, хотя он уже не тот, что был раньше; и неважно, насколько реальна та боль, которую он испытывает. По этому поводу Кэт имела собственные соображения, но держала их при себе, ведь это была лучшая работа в ее жизни. По крайней мере, с точки зрения зарплаты. Если Ньюсому хочется и дальше страдать – это его выбор.

– Давай, милая, заведи меня, – говоря это, он слегка поиграл бровями. Когда-то этот жест можно было принять за флирт (Кэт считала, что Мелисса больше подкована в этом вопросе). Сейчас его брови выглядели неопрятными кустиками седых волос, приводимыми в движение мышечной памятью.

Кэт воткнула провода в пульт управления и щелкнула выключателем. При правильном подключении ЧЭНС воздействовал на мышцы Ньюсома слабым электрическим током. Возможно, эта терапия и давала небольшую положительную динамику, но почему, и не было ли это эффектом плацебо, сказать никто не мог. Сегодня вечером это точно никакой пользы Ньюсому не принесет. С такой слабой натяжкой ЧЭНС – не более чем вибратор. Хотя и очень дорогой.

– Можно мне…?

– Останься! – прикрикнул он. – Занимайся лечением!

Раненный в битве лорд приказывает, подумала Кэт, я подчиняюсь.

Она нагнулась и достала из-под кровати шкатулку с мелочами, которые некоторые ее прошлые пациенты называли «орудиями пыток». Дженсен и Райдаут не обращали на нее никакого внимания, продолжая смотреть на Ньюсома. А тот, невзирая на сошедшие или не сошедшие на него откровения, продолжал наслаждаться тем, что находится в центре внимания.

Он рассказал, как очнулся в подобии металлического кокона. Обе ноги и одну руку зажимали специальные стальные рамки – фиксаторы – для обездвиживания суставов, скрепленных сотней стальных спиц (на самом деле их было всего семнадцать; Кэт видела рентгеновские снимки). Фиксаторы были установлены на раздробленные бедренные, большие и малые берцовые, плечевую, лучевую и локтевую кости. Спину от верхней части бедер до самого затылка покрывал похожий на кольчугу корсет. Ньюсом вспоминал о бессонных ночах, которые тянулись для него не часами, а годами. О невыносимых головных болях. О том, что простое шевеление пальцами ног вызывало мучительную судорогу всего тела до самой челюсти. И когда доктора просили его подвигать ногами в фиксаторах и остальных железяках для восстановления двигательных функций, боль была настолько невыносимой, что напоминала пытку. Рассказал о пролежнях и о муках, которые испытывал, когда медсестры переворачивали его на бок, чтобы их обработать.

– За последние два года я перенес дюжину операций, – сообщил он мрачно с плохо скрываемой гордостью. На самом деле Кэт знала, что их было всего пять, причем во время двух ему просто сняли фиксаторы со сросшихся костей. Разве что считать за операцию процедуру по выправлению пальцев. Тогда их было шесть, но она не считала хирургической операцией то, что требует лишь местного наркоза. В таком случае она сама перенесла добрую дюжину хирургических вмешательств, сидя в кресле у дантиста рядом с воющей бормашиной.

Теперь переходим к лживым обещаниям, подумала она, подкладывая гелевую подушку под его правое колено и прижимая обеими руками бутылки с горячей водой к внутренней части правого бедра. Идем дальше…

– Доктора обещали мне, что боль будет ослабевать, – продолжил Ньюсом, – что через шесть недель наркотики мне будут требоваться лишь до и после сеансов физиотерапии с моей Королевой Боли. Что к лету 2010 года я снова начну ходить. К прошлому лету, – он сделал выразительную паузу. – Отец Райдаут, эти обещания оказались ложью. Мои колени почти не сгибаются, боль в ногах и спине не поддается описанию. Доктора… А-а! О-о! Кэт, прекрати!