Книга, в которой исчез мир

— Чтобы предотвратить несчастье, — спокойно ответила она. — Ты не можешь ничего этого понять, потому что в тебе нет веры. Ты увидишь, что во всем этом есть смысл, только тогда, когда решишься уверовать. Прошу тебя, Николай, давай уедем, и пусть произойдет то, что должно произойти.

Она встала и направилась к двери. Одним прыжком он оказался рядом с ней и рванул ее назад.

— Ну, довольно теперь, — грубо закричал он. — С меня достаточно, наконец, этого театра. Ты отдаешь себе отчет в том, чего ты от меня требуешь? Эти сумасшедшие хотят убить человека только потому, что им не нравится, что он думает. Ты находишь это правильным?

— Они не причинят ему зла. Если бы это было их целью, они бы давно это сделали.

Против этого нечего было возразить, и это привело Николая в еще большее бешенство.

— А в чем заключается их цель? Откуда ты можешь знать, что у них на уме?

— Теперь я это знаю. Они помешают тому, чему можно помешать. Мы можем успокоиться и покинуть этот город.

Успокоиться? Покинуть город? От негодования у Николая перехватило дыхание.

— А Циннлехнер? Зеллинг убил Циннлехнера. Ты забыла об этом?

У нее на глазах выступили слезы. Она прижала палец к губам и покачала головой.

— Николай, это ужасно — то, что сделал Зеллинг. Но еще страшнее будет то, что случится, если ты не дашь ему сделать то, что должно быть сделано. Зеллинг поплатится за свое преступление. Со временем станет ясно, не было ли другой возможности защитить тайну от преследований Циннлехнера. Но одна ошибка не делает ложным главное дело. И если этот господин Кант является творцом того, о чем говорил в своих письмах Максимилиан, то мы должны допустить, чтобы произошло то, что задумали Альдорф, Зеллинг и другие. Эта ужасная идея ни за что на свете не должна явиться миру. Умоляю тебя, едем со мной. Доверься мне.

Николаю стоило большого труда сдержаться и не встряхнуть как следует эту девицу.

— Что же это за идея, черт побери? — прорычал он. Она отпрянула и уставила на него оцепеневший взор. Потом она беспомощно покачала головой.

— Ты не поймешь этого. Хотя понимание и вера есть у тебя внутри, и ты чувствуешь это, как и всякий другой человек, но сопротивляешься этой вере изо всех сил.

— Что это за идея? — снова повторил он.

В голосе его явственно прозвучала угроза. Но Магдалена, видимо, собрала в кулак всю свою волю и не позволила себя запугать. Она поставила на пол свою сумку, подошла к Николаю, погладила его по лицу и поцеловала.

— Прошу тебя, Николай, поедем со мной. В этой мысли нет никакой тайны. Это конец всех тайн. Поедем со мной.

Он бросил на нее исполненный ненависти взгляд.

— Ты отвратительна, — прошипел он, не разжимая губ. — Это с самого начала было твоим заданием, не так ли? Ты должна была запутать меня в сети твоего мира, сплетенного их тайн и колдовских призраков, околдовать меня своим прекрасным телом. Ты хуже ди Тасси и всей своры его шпионов. Он злоупотребил моей головой, но ты…

Голос изменил ему. Только теперь он почувствовал, насколько уязвлен.

Он ощутил огромную пропасть, разделившую их, но не хотел верить, что она так подло обманула его, что в их отношениях не было ничего, кроме холодного расчета, обмана и притворства. Но о чем он собрался с собой спорить? Эта девушка безумна. И это безумие — пытаться говорить с ней разумным языком.

— Нет, Николай, моей задачей было нечто иное — и это совпадает с задачей любого другого человека, — хранить тайну, без которой мир не сможет выжить.

Николай подошел к окну и дважды глубоко вздохнул. Но Магдалена как ни в чем не бывало продолжала говорить:

— Для тебя это просто пустые слова. Значит, ты тоже болен, Николай, но сам не знаешь и не осознаешь этого.

Несколько минут они оба молчали. Потом она снова обрела дар речи:

— Я не знала, что они планировали. Я не обманула тебя. Я не все рассказала тебе, потому что знала, что ты мне не поверишь и не поймешь меня. Мы приложили массу усилий, потому что боялись, что они проявят неосторожность. Но потом случилось это убийство. Я тоже была обманута, хотя видела убийство своими глазами. Я считала, что Зеллинг мертв, и хотела во что бы то ни стало разыскать Циннлехнера, и именно из-за этого я присоединилась к вам. Я не имела ни малейшего подозрения, что Зеллинг жив. Я хотела узнать, не разгадал ли Циннлехнер тайну и не собирается ли он ее выдать. И это все. Только поэтому я последовала за ди Тасси, а потом за тобой. Я не солгала тебе, Николай. Я не обманула тебя. Но могу ли я доверять тебе? Я хотела этого, но смог бы ты меня понять? Я подарила тебе свое тело, чтобы и ты приобщился к тайне, которая стоит того, чтобы ее искать, и которая творит миры, а не уничтожает их. Но ты должен сам решить, что ты хочешь искать.

— Я хочу знать, от чего умер Максимилиан Альдорф, — сказал Николай.

Магдалена пожала плечами:

— Он умер от одной мысли. От идеи, которая столь ужасна, что мы не в состоянии ее пережить.

Николай презрительно фыркнул.

— Что за бессмыслица! Человек не может умереть от мысли.

Магдалена не дала сбить себя с толку.