Книга вампиров

Спустя недели четыре после похорон мужа сидела она так вечером и вдруг увидела его перед собою и ясно расслышала его голос, уговаривавший ее не плакать и успокоиться ради детей. В испуге и изумлении смотрела она на него, не зная, что ей делать.

Из боязни прослыть ведьмой женщина никому, даже своим детям, не говорила, что покойный таким образом навещает ее ночами и утешает. Тем не менее соседи начали поговаривать, что вечерами над ее хатой бывает виден какой-то светлый пар, который, сгущаясь, принимает человеческое обличье и исчезает в трубе. Довольно многие в деревне замечали это явление, и о бедной женщине пошли разные слухи.

Тогда она набралась смелости и призналась во всем близким, прося совета.

«Недели за две до Рождества, — рассказала она, — я почувствовала себя такой слабой, что боялась заболеть. Тут явился поздним вечером умерший муж, подал горсть травы и сказал: «Завари это и выпей холодным, ты будешь здорова». Но я, боясь, что меня путает нечистый, отложила листья в сторону, никому ни слова о том не сказав, и только молилась. На другой вечер покойный опять появился — печальный, и сказал: «Как можешь ты думать, будто я хочу тебе зла! Ведь и я тоже верую, как прежде… Выпей то, что я принес тебе, и выздоравливай ради детей наших». «После этого я заварила и выпила, а вот эту малость оставила показать другим», — пояснила она, показывая листы кудрявой мяты, белладонны и еще одного неизвестного растения.

Обеспокоенные родственники стали навещать вдову, а она продолжала говорить о новых посещениях покойного. Причем бывшие в один из таких вечеров соседи, зашедшие в хату за пряжей, видели его. За три дня до сочельника он на их глазах внес в дом извести для побелки, а затем приблизился к печи, где спали дети, и, ни слова не сказав, положил руку на самого маленького, родившегося на другой день после его похорон, и исчез. На третий день праздника этот ребенок умер.

Тогда по настоянию близких вдова поехала воскресным утром в церковь к обедне, чтобы помолиться об успошем, достать святой воды и окропить ею хату от призрака».

Чем кончилась эта история, осталось неизвестным.

Берусь предположить, что кончилось все так, как бывало в тысячах других подобных случаев: раз вампир не был эксгумирован и опознан, то его дети и жена умерли в ближайшие недели или месяцы.

Точно так, например, произошло с моими родственниками в Сеннинском районе Витебской области в 1930-х годах. Там, правда, все началось с вылетания электропробок после похорон мужа и сопровождалось полтергейстом.

Игорь Винокуров, который тоже цитирует этот случай 1886 года в своей книге «Призраки и привидения» (Олимп, М., 1999) вообще ничего не знает ни о вампирах, ни о вампирологии. Он эту историю трактует в рамках исследования привидений, и она вроде бы более-менее складно укладывается в предлагаемую им (пусть и осторожно) гипотезу о том, что призрак вызывается усилиями психики самого очевидца («материализовавшийся призрак»). Мол, вдова горевала, много думала об усопшем, вот в силу неизвестных физических явлений и материализовала его образ.

Нет, это неверная гипотеза. Во-первых, как говорит классическая схема вампирического явления, «усопший» муж на самом деле был живым и только находился в коме — что подтвердила бы эксгумация тела. Во-вторых, соседи видели, как в трубу проникает «летун». То есть, тут явно нечто приходило в дом извне, а не являлось продуктом, созданным вдовой.

Кстати, вызывают сомнение и диалоги с «усопшим». Именно по причине вампирического характера явления. Если бы он заговорил, то в первую очередь просил бы его откопать из могилы. Ведь он живой, хоть и в коме. Я более доверяю В. М. Запорожцу, который указывает, что «летуны» не могут говорить (точнее — полноценно общаться). Это ближе к истине и соответствует основной массе фактов, накопленных вампирологией.

НЮАНСЫ И СЛОЖНОСТИ

Теоретически призрак вампира может произносить какие-то фразы и совершать некие действия, которые эпизодически можно оценивать как нечто близкое к разумному поведению. Но это — исключения из правила. А правило заключается в том, что вампир находится в летаргическом сне, а потому спит и его призрак, покидающий тело. Его поведение полностью адекватно тому, как себя ведем во снах мы. Чем менее развит интеллект коматозника, тем менее элементов логичного поведения в его снах, тем более он шарахается от образа к образу. Мало того, он и не осознает своего положения как усопшего, он просто видит сон. И уже по этой причине, как правило, даже не способен запоминать то, что только что с ним происходило.

Вся парадоксальность ситуации в том и заключается, что в данном случае СОН человека протекает не в нематериальной области сновидений, а вторгается в нашу реальность. Это чем-то похоже на лунатизм, когда лунатик не только видит сон, но и совершает определенные действия. При этом лунатик, как правило, делает это молча.