— Спустя пару месяцев я внезапно очнулась среди ночи и увидела перед собой мать-покойницу. Почему-то была она на сей раз в каком-то белом, ниспадающем до пят одеянии. В руках она держала ведро, наполненное до половины водой. Маменька стояла в центре комнаты не менее минуты. Потом исчезла… Спустя еще несколько месяцев пришла я как-то раз на ее могилу и, присев на лавочку, стала вслух жаловаться покойной на свою нелегкую жизнь. В частности, очень подробно, во всех деталях, рассказала о сложностях во взаимоотношениях с одним моим знакомым, досаждавшим мне своими злобными подчас выходками. Буквально на следующий день этот знакомый заявился ко мне с утра пораньше и, округлив глаза, поведал удивительную историю.
Рассказ Виктора Орлова, этого того знакомого:
— Стояла глубокая ночь. Просыпаюсь вдруг как от толчка. Открываю глаза и вижу — стоит передо мной покойная мать Тамары, одетая во все белое. Ну в нечто вроде белоснежного балахона. Она открывает рот и начинает ругать меня, и я ясно слышу ее голос. Причем, ругая, рассказывает про такие подробности в наших отношениях с Тамарой, про которые знали только мы двое — я и Тамара. Как тебе, мерзавец, не стыдно издеваться над моей дочерью, говорит покойница, немедленно измени свое отношение к ней… В общем, отчитала она меня сердито и очень строго, а потом поплыла, не касаясь ногами пола, к двери, ведущей на балкон. Проплыла, представьте себе, сквозь нее насквозь и… полетела куда-то вниз. Я кинулся следом за ней на балкон. Вижу — призрак покойной медленно-медленно, как на парашюте, долетел до земли и, ни на секунду не притормаживая, стал погружаться в землю. Он вошел в нее, как нож в масло. Скрылись в земле ноги, бедра, потом плечи… А затем исчезла под землей и голова. В ту ночь я больше уже не спал. Когда рассвело, вышел на двор и тщательно обследовал место, в котором призрак ушел в землю, точно камешек, брошенный в воду. Ничего особенного на том месте я не обнаружил.
И опять — слово Тамаре:
— После этого происшествия тот мой знакомый стал… ну почти другим человеком, милым и деликатным. А спустя примерно полгода произошло еще одно странное событие. Дело было в выходной день около полудня. В 1983 году. Я чистила картошку на кухне. Вдруг слышу — раздались в комнате шаги. Кто-то быстро прошествовал по ней и вошел в кухню. Оглянулась я, а за спиной у меня никого нет. Кухня пуста. В следующее мгновение я услышала мужской голос. Он четко, внятно произнес: «Вот она!» Потом опять раздались шаги. Невидимка вышел из кухни в комнату, и куда он затем делся, я не знаю. Самое же поразительное, что я услышала фразу «Вот она!» вовсе не ушами. Фраза прозвучала непосредственно в моей голове, внутри нее. Понимаю, что в такое трудно поверить, но так было. С того дня миновало уже более семи лет. На протяжении всех этих лет ничего необычного в доме, слава Богу, более не происходило.
Такова эта невероятная история. В эпизоде, когда покойница закричала в гробу, очевидцы якобы слышали трупный запах, а затем и обнаружили трупные пятна на ее теле. Прийма подчеркивает, что это именно покойница, а не человек в коме. Сомневаюсь в этом. Труп не может кричать, как и лить слезы. Думаю, насчет запаха и пятен Прийма (или сами очевидцы) говорит только затем, чтобы обосновать реальность наблюдений привидения якобы усопшей — по той причине, что, как они полагают, привидение может быть только у мертвого человека. Но мертвые, как я уже заметил, не кричат и, тем более, не пытаются что-то рассказать.
Не совсем ясна клиническая картина событий, но есть такая вещь, как трупное окоченение, и если якобы были найдены трупные пятна, то обязательно было бы и трупное окоченение, при котором мышцы напряжены и, естественно, даже внешние силы (даже самые Запредельные) не могут их заставить сокращаться без того чтобы их разорвать на куски. Во всяком случае, наличие трупных пятен соответствует окоченению, и оно исчезает, когда трупные пятна сменяет гнилостная желто-зеленая венозная сеть по всему телу. Так что с пятнами тут, как говорится, неувязочка. Что касается запаха, то его мнимое присутствие мог навеять сам факт похорон; впрочем, в душной комнате могло пахнуть телом, но не разложением, а болезнью. Наконец, что ясно, похороны проходили без патологоанатомического вскрытия «усопшей», так как если бы вскрытие было, то исключался бы и сам якобы трупный запах — при посмертном вскрытии в тело закачивают формалин и другие консервирующие препараты.