Книга Великих джунглей

Крайне трудно нарисовать картину любых джунглей «в целом». Возможно, это и стало причиной противоречивых и неточных словесных описаний, полученных от путешественников; они исходят из своей личной, ограниченной перспективы, подобно слепцу, описывающему слона. Панорама с высоты птичьего полета, вид со стороны реки или с внешней окраины и поверхностные впечатления от прогулок внутри так отличаются, что даже человека, видевшего все это, можно простить за непонимание отдельных аспектов единого целого. Тем не менее у джунглей есть одна общая черта: они головокружительно красивы.

Я иногда думал, что эта красота порождает «риторическое изобилие», на которое жаловался мой старый учитель, профессор Ричардс, даже читая предположительно научные сочинения о джунглях. Но другим стимулом служит зачастую зловещая природа этой красоты, облекающаяся в поистине невероятные формы, цвета и размеры. Поэтому, откровенно говоря, «риторическое изобилие» является непременным требованием, если вы хотите отдать должное тем тонкостям и чудесам, которыми сами джунгли изобилуют больше, чем любое другое место на земле.

Сначала посмотрите на них взглядом современного путешественника из уютной кабины самолета. Пилот опускается примерно до высоты Эмпайр-Стейт-Билдинг, и вы смотрите из иллюминатора на бесконечное зеленое пространство — волнообразное, слегка комковатое покрывало. Оно простирается во всех направлениях, вплоть до туманного горизонта: зеленый океан без гребней волн или течений. То здесь, то там особенно высокое дерево, которое ботаники метко называют «эмерджентом», возносит свою зеленую главу над окружающими гигантами, создавая отдельные выпуклости, нарушающие в остальном гладкий облик джунглей сверху.

По большей части море листвы имеет однообразный темно-зеленый бутылочный оттенок независимо от того, на каких деревьях растут эти листья. Растения высокого экваториального леса (ВЭЛ) почти исключительно вечнозеленые, но в высоком листопадном лесу (ВЛЛ) с началом сезона дождей лиственный покров взрывается буйством красок. Цвет новой листвы может меняться от почти белого до различных оттенков бледно-зеленого, розового и красного. Всевозможные яркие соцветия придают дополнительный блеск этому великолепию. Я помню джунгли в Западной Африке, одно время щеголявшие пестрой зеленой крышей, усеянной бесконечными алыми точками, напоминавшими лесной пожар.

Лишь полдюжины раз за полжизни блужданий под необъятным зеленым покрывалом я обнаруживал места, откуда можно было наблюдать нечто подобное. Первым из них был участок, где люди расчистили вершину холма, поднимавшуюся достаточно высоко, чтобы я мог видеть покров джунглей. Часто единственным движением, различимым за долгие часы, бывает неопределенное марево, поднимающееся от нагретых поверхностей. Через некоторое время у вас начинает кружиться голова. Затем по поверхности зеленого полога пробегает огромная волна; говорят, что это ветер, но я почему-то до сих пор не могу этому поверить. Ветер поднимает шум, а здесь все происходит совершенно бесшумно.

Возможно, вы ожидаете увидеть птиц, пчел и бабочек, порхающих и жужжащих над кронами, обезьян и белок, прыгающих с ветки на ветку. В таком случае вас ожидает разочарование. Лишь в период цветения и плодоношения в пологе джунглей можно заметить птиц или насекомых, но он так плотен, что целые стаи обезьян могут резвиться прямо над вами и вы не увидите ни их самих, ни те ветви, по которым они путешествуют с дерева на дерево.

Если дождевые облака заслоняют солнце, сверкающий зеленый покров становится на несколько тонов темнее и впитывает тропический ливень, как настоящая губка. Даже если дождь сопровождается ветром или ураганом, вы почти не увидите свидетельств, подтверждающих это. Горстка листьев улетит, подхваченная ветром, а весь «матрас» немного всколыхнется — вот и все.

Но когда вы спуститесь к реке или выйдете на поляну, где заканчиваются джунгли, то увидите их в иной перспективе. Большинство из тех, кого обычно считают жителями джунглей, на самом деле являются лишь их соседями. Они живут снаружи, даже совсем рядом, но так же незнакомы с внутренним устройством джунглей, как любой житель Лондона или Нью-Йорка. Лишь изредка вы можете встретить представителя одного из тех немногих племен, которые действительно живут в джунглях: они выходят наружу так же неохотно, как их соседи заходят внутрь.

При взгляде на джунгли с середины реки или поляны лиственный покров выглядит таким же плотным, как и сверху. Словосочетание «непролазные джунгли» было придумано путешественниками, видевшими лес с этих наблюдательных пунктов. Для них эти два слова так же неразлучны, как «проклятый» и «янки» для закоренелого южанина. Плотность и пышность растительности заставила некоторых путешественников пользоваться этим определением для лесов, совершенно непохожих на настоящие джунгли.