Книга Великих джунглей

За годы, проведенные на Востоке, Уоллес неоднократно отмечал большое сходство в облике местных джунглей с джунглями Амазонки. Наиболее значительным из поверхностных различий было заметное преобладание бабочек в Южной Америке. Когда он приехал в Малакку и узнал, что нанятые им туземные помощники говорят по-португальски, то подумал, что вернулся в Бразилию. Сходство было еще более замечательным, поскольку в то время он изучал тонкие отличия растительного и животного мира на противоположных берегах одной и той же реки. Когда Уоллес увещевал своих ученых друзей в разных частях света обязательно отмечать, с какого берега реки взят данный образец, то объяснил, что сам когда-то допустил такую ошибку. Критик указал, что в его работе о Риу-Негру содержится географическая неточность, и он с готовностью признал это. Такая способность признавать свои ошибки была одной из наиболее привлекательных черт Уоллеса.

Путешествия Уоллеса по американским и азиатским джунглям, его важные находки и открытия были запечатлены в серии научных трудов, написанных в основном после возвращения в Англию. Он прожил там более пятидесяти лет и умер в 1913 году, в сельской глуши, которая на свой лад казалась ему не менее прекрасной, чем любой тропический рай.

Глава тридцать третья Трио натуралистов

Джунгли обладали особой притягательностью для натуралистов с тех пор, как они узнали, что тропические дождевые леса обладают богатейшей и наиболее разнообразной растительной и животной жизнью на земле. Три английских натуралиста-профессионала, живших в прошлом веке, с особенной убедительностью подтверждают этот тезис. Это Генри Бейтс, ранний партнер Уоллеса, Ричард Спрюс, один из величайших ботаников, и Томас Белт — инженер, выбравший научную карьеру. Бейтс и Спрюс знамениты своими работами в амазонском регионе, а Белт — путешествиями по Центральной Америке.

Спрюс родился в 1817 году. Будучи сыном йоркширского учителя, поощрявшим его ранний интерес к ботанике, он практически не имел научного образования. Еще подростком он коллекционировал и перечислял растения, которые находил на болотах. Его отец был не в состоянии субсидировать дальнейшие исследования, поэтому сын с большой неохотой стал учителем математики в школе города Йорк. Не питая никакой любви к своей профессии, он посвящал каждую свободную минуту чтению и размышлениям о ботанике. Он написал несколько статей, опубликованных в научных журналах, но настоящий поворот в его судьбе произошел лишь в возрасте двадцати восьми лет, когда школа закрылась и он лишился работы.

Некоторые статьи Спрюса вызвали восхищение у сотрудников Королевских ботанических садов в Кью, преподнесенных в дар английской нации молодой королевой Викторией. Когда Спрюс посетил Лондон после утраты своей школьной должности, сэр Уильям Хукер, один из ведущих специалистов из Кью, отнесся к нему с большой благосклонностью. То же самое сделал Джордж Бентам, родственник знаменитого Джереми Бентама: оба они предложили Спрюсу заняться сбором образцов флоры для продажи музеям и частным коллекционерам. Бентам объяснил, что аккуратно сохраненные и должным образом идентифицированные высушенные растения являются ходовым товаром, и предложил Испанию в качестве отправной точки для работы. Кроме того, он выразил готовность стать торговым агентом молодого ботаника и оплатил его путевые расходы.

Следующие два года, с 1844-го по 1846-й, доказали правоту Бентама и заложили основу репутации Спрюса в обществе ученых-ботаников. Он составил благосклонно принятую книгу «Записки о флоре Пиренеев»; Хукер и Бентам побуждали его к поездке в Южную Америку, о которой он уже начал думать как о рае для ботаника. Он подготовился к поездке после длительных занятий в ботанических садах Кью, а затем, с помощью Бентама, связался с одиннадцатью коллекционерами, согласившимися покупать добытые образцы. Бентам снова оплатил путевые расходы, и Спрюс отплыл в Бразилию в июне 1849 года. Интересно отметить, что одним из пассажиров на том же судне был Герберт Уоллес, собиравшийся присоединиться к своему старшему брату Альфреду.