Книга Вина

Христианский апологет Климент Александрийский (II – начало III вв. н. э.) не без сочувствия пишет о страстях, которые, согласно орфическим преданиям, пришлось испытать малютке-богу: «Таинства Диониса противны человеческому естеству. В то время, когда был он дитя и облаченные в доспехи куреты совершали воинственные танцы вокруг него, титаны, введя всех в заблуждение, подобрались к нему и отвлекли детскими игрушками, после чего растерзали… Титаны водрузили кухонный котел на треножник, части Диониса положили в него и поначалу варили их, а затем, нанизавши на вертела, стали жарить их на огне Гефеста».

Раннесредневековый языческий платоник и теософ Олимпиодор (VI в. н. э.) полагал, что символическое вручение Дионису титанами зеркала (одной из игрушек, при помощи которой они привлекли его внимание) означало «удвоение» сына Зевса, а затем и «умножение». Бог вышел из себя «в разделенное множество тварных вещей». Таким образом, весь сотворенный мир стал инобытием бога. Сердце Диониса успела схватить Афина, которая в итоге была прозвана «Палладой» от греческого «паллейн», «биться»[16]. Когда Зевс испепелил титанов своими молниями, этот пепел был превращен Громовержцем в тела, отныне ставшие носителями человеческих душ. Кровь Диониса, пролившаяся на землю, родила гранатовые деревья.

Возведенный Зевсом на олимпийский престол сразу после рождения, Дионис-Загрей правил совсем недолго. Однако в «орфических поэмах» уже этот, «первый», Дионис отождествляется с вином (он персонифицируется под именем Ойноса – «Вина»). Погибший Дионис именуется Зевсом не иначе как Вином, разъятые члены которого он приказывает Аполлону похоронить в обиталище богов. После смерти Диониса-Загрея на Олимпе появляются некие кратеры, украшающие «стол Гелиоса» – центральный зал олимпийских симпосионов.

Однако Зевс, сохранивший благодаря Афине его сердце, зачал Диониса снова (по одной из версий, дав своей новой возлюбленной некий напиток, содержащий сущность Загрея). Дочь Кадма и Гармонии, фиванская царевна Семела, чье имя имеет малоазийские корни и, судя по всему, означает «земля», была соблазнена Зевсом, который являлся к ней под покровом ночи, чтобы не причинить смертной девушке вред своим божественным огненным обликом. Узнав об очередной измене мужа, взбешенная Гера под видом служанки пришла в Фивы и посоветовала Семеле уговорить ее возлюбленного предстать перед ней в своем подлинном виде. Зевс оказался в логической ловушке, которые эллины так щедро разбрасывали по своим мифам: незадолго перед тем он пообещал любезной его сердцу царевне выполнить любое ее желание.

Вынужденный держать свое слово Зевс превратился в убийцу земной возлюбленной. Громовые молнии, окружавшие его олимпийскую сущность, испепелили Семелу. Лишь недоношенное дитя Зевс успел выхватить из огня и зашил в собственном бедре. В результате Дионис стал вторым ребенком, рожденным непосредственно Зевсом – первой была Афина Паллада, появившаяся на свет, как известно, из его головы.

Когда подошел срок, Зевс распустил швы на своем бедре и отдал дитя на воспитание Гермесу. Чтобы скрыть его от ревности Геры, он велел одевать сына в одежды девочки. Гермес передал сына Зевса Ино, сестре Семелы. Однако Гера узнала об этом и наслала на несчастную семью Ино безумие. Ее муж Афамант, страстный охотник, принял своего старшего сына, Леарха, за оленя и убил его. В свою очередь Ино бросила младшего сына, Меликерта, в кипящую воду, а затем вместе с мертвым ребенком утопилась в море. Аполлодор в своей «Мифологической библиотеке» утверждает, что как раз Ино с Меликертом под именами Левкотеи и Палемона стали покровителями мореплавания, к которым в начале бури обращались с просьбой о помощи корабелы.

Диониса удалось спасти от безумия приемных родителей и его перенесли в Нису – легендарный город в Азии (на территории современного Туркменистана), где ребенка воспитывали тамошние нимфы, в благодарность за это превращенные позже в созвездие Гиады.

Нонн Панополитанский, замечательный греко-египетский поэт V в. н. э., собравший в своей эпической поэме «Деяния Диониса» массу мифов о рождении и судьбе сына Зевса, многие из которых известны ныне только благодаря Нонну, вкладывает в уста Громовержца предсказание о предназначении Диониса: