Книга Вина

В возможность сойти с ума из-за неумеренного потребления вина греки верили всерьез. Безумие, которое наслала на Диониса ревнивая мачеха, Гера, могло передаваться и тем, кто причащается «крови» виноградного бога. Древнегреческий историк Тимей из Тавромения (IV–III вв. до н. э.) рассказывал, что в сицилийском городе Акрагант однажды компания юношей допилась до такой степени, что вообразила себя оказавшейся на корабле во время бури. Они начали выкидывать из дома утварь, чтобы разгрузить готовый пойти ко дну корабль, и не слушали уговоров прибежавших на шум соседей. На следующее утро «корабельщиков» повели в суд. Их качало и мутило, они утверждали, что страдают от морской болезни и всерьез оправдывали разгром, который устроили в здании, необходимостью избавиться от лишнего груза. Один из них назвал судей «тритонами» и доверительно сообщил, что прятался от волн на самом дне трюма. Поняв, что выпивохи находятся в невменяемом состоянии, судьи отпустили их, напоследок запретив пить вино в подобных количествах. В ответ на это юноши торжественно поклялись: «Если мы спасемся от этого страшного шторма и достигнем гавани, то на родине, рядом с изображениями морских божеств, поставим статуи вам – нашим спасителям, столь счастливо нам явившимся!»

Как Дионис превратил когда-то захвативших его тирренских (этрусских) пиратов в дельфинов, так вино переключило акрагантских гуляк на созерцание совершенно иной реальности, чем та, в которой пребываем мы[2].

Впрочем, благоразумные предостережения по поводу безумия действовали редко. Другой афинский комедиограф, Посидипп, живший в III в. до н. э., составил перечень тостов, на которых и десяти чаш не хватило бы:

Пару первых чаш за Нанно нальем и за Лиду;
Пары достойны еще мудрый Антимах, Мимнерм;
Пятая станет моей, за того шестую мы выпьем,
Кто, мой Гелиодор, страсти себя посвятил!
В честь Гесиода – седьмая, восьмую решили – Гомеру,
Чаша девятая – Муз. Память десятой почтем.
Будем пить за Киприду без меры. Остаток – Эротам.
Пьян или трезв – все равно чту с благодарностью их[3]

.

Тремя чашами ограничивались редко. И если учесть, что чаша даже разбавленного вина вмещала в себя в разы значительно больше хмельного сока, чем современные бокалы, станет понятно: даже на третьей современный человек начинал бы ощущать опьянение. Именно поэтому выпивке предшествовал плотный обед, который не позволял вину сразу же валить сотрапезников с ног. Однако после четвертой и пятой хмель подхватывал человека и далеко не каждый имел в себе силы воскликнуть, подобно герою эпиграммы греческого поэта Стратона (II в. н. э.):

Хватит, довольно вина! Мы выпили больше, чем в меру.
Мысли мутятся мои и заплетается речь.
В каждом светильнике по два огня, и на каждом на ложе,
Где было трое гостей, шестеро видятся мне.
Мне уж теперь одного виночерпия кажется мало:
Как посмотрю я – при нем и водочерпий стоит.

* * *

Возможность потерять рассудок – а совместный характер пиршества, желание не отстать от сотрапезников как раз подталкивали к этому – привела эллинов к мудрой мысли о необходимости избрания человека, который руководил бы празднеством. На поле боя эллинов возглавлял стратег, на агоре – архонт, во время богослужения – иерофант, хор в театре вел хорег; следовательно, и пир требовал властителя. Таковым был симпосиарх, буквально «пироначальник», функции которого куда превосходили те, которыми в наше время мы наделяем тамаду. Как полководец смотрит за расстановкой своих полков, так симпосиарх предлагает гостям возлечь на ложах в правильном порядке. Как иерофант руководит жертвоприношениями и возглашает молитвы, так «пироначальник» начинает общую молитву, в которой участвуют все гости, и призывает к возлияниям, посвященным богам. Как архонт или хорег он руководит речами, которые по очереди произносят пирующие, подает темы для бесед, прерывает слишком буйных. Особой его задачей было уследить за состоянием тела и души симпосиантов, чтобы призвать тех, на кого вино произвело чрезмерный эффект, покинуть пиршественную залу либо опорожнить желудок при помощи гусиного перышка (последнее древние полагали замечательным способом прояснить голову).