Книга всеобщих заблуждений

Екатерина II Великая, императрица всея Руси, умерла от апоплексического удара, в своей постели, в 1796 году, в возрасте шестидесяти семи лет.

Верно то, что удар застал Екатерину в ее toilette (Уборная (фр.)), однако императрицу тут же перенесли в постель, где она вскорости и скончалась.

Вопреки общепринятому заблуждению, Екатерину II не раздавил жеребец с внушительным «хозяйством», которого якобы пытались на нее взгромоздить; не были причиной смерти и травмы, якобы полученные от осколков ночного горшка, развалившегося под громадной derriere (Задница (фр.).) императрицы. Нет также ни одного свидетельства «особой» привязанности Екатерины к лошадям, кроме как к животным, на которых ездят верхом.

Непонятно, откуда вообще взялись такие пикантные истории. Возможно, это была лишь «черная» пропаганда, с успехом пущенная в ход обиженным на мать Павлом I, придворные которого славились умением распускать сплетни. А может, виной всему подлые французы, которые после Революции оказались в состоянии войны с коалицией сразу нескольких государств, включая Россию. (Истории о Марии-Антуанетте, кстати, были ничуть не лучше.)

Но откуда бы ни пошли все эти россказни, неординарное поведение Екатерины, конечно же, создавало определенный эротический frisson (Дрожь, трепет, содрогание (фр).). У императрицы действительно было немало любовников, большинство из них проходили «обкатку» на ее фрейлинах. В случае успешной сдачи «экзамена» кандидаты получали хорошие должности, титул и положение при дворе.

Один из фаворитов Екатерины, князь Потемкин (известный броненосец из фильма назван именно его именем), сам был когда-то ее любовником и умер в возрасте пятидесяти двух лет после того, как, «трясясь от лихорадки, съел за обедом огромный кусок ветчины, целого гуся, несколько цыплят и выпил неимоверное количество кваса, медовухи и вина».

Каким бы ни было истинное число внебрачных связей императрицы — всего одиннадцать (официально подтвержденное в ее письмах) или двести восемьдесят девять (как утверждают завзятые сплетники), — гораздо более важным наследием Екатерины II являются ее преобразования в политике и культуре.

При ней в Санкт-Петербурге построили намного больше, чем при его основателе Петре I, была устранена неразбериха и путаница в российских законах; высажены прекраснейшие сады; русские картинные галереи заполнились произведениями европейского художественного искусства; в обязательном порядке была введена вакцинация от оспы. Екатерина II покровительствовала писателям и философам со всей Европы, включая Дидро и Вольтера, которые называли ее Звездой Севера.

Генетическое же наследство императрицы оказалось гораздо менее впечатляющим. Ее сын, император Павел I (1796—1801 гг.), еще в детстве предал полевому суду и казнил крысу за то, что та осмелилась уронить его оловянных солдатиков. В уже более зрелом возрасте он отдал под трибунал собственного коня и приговорил к полусотне ударов плетью. В конце концов Павел I был убит (без всякого суда) своими же приближенными, а царский престол перешел к его сыну.

Что так сильно поразило Джона Раскина [49] в его первую брачную ночь?

Гораздо труднее быть простым, чем сложным.

Джон Раскин

Бытует мнение, будто в ночь после свадьбы Джон Раскин был шокирован буквально до импотенции одним лишь видом волосяной поросли на лобке своей молодой супруги Эффи.

Считается, что, являясь одним из наиболее влиятельных художественных критиков своего времени, знания об обнаженных женских формах Раскин черпал исключительно из «безлобкововолосых» классических мраморных скульптур и произведений живописи.

Теория эта, однако, не подкрепляется никакими документальными фактами. Впервые она была озвучена в биографии супругов Раскин, написанной в 1965 году Мари Лютьен. При этом довольно откровенные письма самого Раскина к матери свидетельствуют как раз об обратном: в данных вопросах он вовсе не был таким уж невеждой. Представление о непомерном ханжестве людей Викторианской эпохи — по крайней мере, отчасти — плод воображения середины XX века.

Правдой, однако, является то, что Раскин не консумировал свой брак. Так продолжалось целых шесть лет, до тех пор, пока во время одного из выездов «на натуру» Раскин не оставил Эффи наедине со своим другом, художником по имени Джон Эверетт Миллес (1829—1896), в какой-то деревенской лачуге. Миллес как раз знал, что делать, и Эффи получила такое удовольствие, что тут же подала на развод. Брак с Раскином был аннулирован на основании «неизлечимой импотенции» ответчика.

Эффи вышла замуж за Миллеса и родила ему кучу детей. Вся эта история вызвала нешуточный скандал и означала, что отныне для Эффи были закрыты все двери, за которыми могла появиться королева Виктория.