Книга встреч

Я конечно, не претендую на то, чтобы в этом сборнике интервью дать полную картину возрождающегося в России Православия. На это не претендую, но некое понятие о нынешнем положении Церкви дать хочу. Хочу показать Церковь так, как её видят свои, верующие, церковные люди. Со стороны всё видится иначе. Что с того? Это — мой дом, это моя семья, и я вижу в ней в первую очередь родное, любимое, своё. Говоря о чужом доме, можно быть объективным, говоря о своём, — лучше не надо. Тот, кто «объективно» перечисляет недостатки своей родни, выглядит по меньшей мере странно, а вернее — совершенно неприглядно. Вот напоследок несколько мыслей, родившихся после прочтения статьи известного петербургского журналиста, специалиста по вопросам религии, Ильи Стогова.

19. ВЕТЕР ЛИСТАЕТ СТРАНИЦЫ

Илья Стогов — человек, которому не нужно объяснять, что такое христианство и чем, к примеру, отличается Православие от католичества, — высказался в газете «Metro» так: «Не стану я в сотый раз повторять банальную истину о том, что сегодня Россия не может претендовать на имя христианской страны… Перестроечная мода на религию прошла. Ответить на вопросы, интересующие русских, Церковь оказалась не в состоянии». («Metro», 7 декабря, 2006 г. Илья Стогов. «Самодержавие и народность. Пока только вдвоем»).

Я не то чтобы хочу поспорить с Ильёй Стоговым, не то чтобы собираюсь пяткой в грудь себе стучать: «Нет! Россия — христианская страна, а ты, католик, умолкни!» Может быть, опыт у меня и не очень богатый, но я хорошо знаю: Православие в России растёт на камнях или (что более подходит к ситуации) пробивается сквозь асфальт — тяжело, мучительно и без гарантии стопроцентного успеха. Могу и подробнее развить эту мысль, могу рассказать, как спивается русская глубинка, как люди на слова: «Вы же сдохнете от такого пьянства!» — отвечают: «А зачем нам жить?..» Или вот, о степени осведомлённости в религии, — приезжаю в деревню, спрашиваю у какой-то женщины: «Где тут батюшка живёт?» — «Кто-кто??..» — «Батюшка, священник! Понимаете? Священник!» — «Кто-кто??..» — «Ну, человек, который в церкви служит!» — «А-а, этот!.. Так это называется — поп!»

Вот, говорят: мода на религию… Мода — явление массовое, бездумное, плод, так сказать, «коллективного бессознательного». Когда в конце 80-х русские люди обратились к Православию, это не было модой, это было сознательным, втайне продуманным или, что вернее, в тайне выстраданным шагом. Это было действие активных, думающих и чувствующих людей, которые нашли возможность освятить свою жизнь новым, глубоким смыслом. Действие активных людей! А таковых в обществе всегда меньшинство. Они и сейчас остаются в меньшинстве, и завтра, и послезавтра большинством не станут. И не надо делать из этого трагедию — это в порядке вещей. Не надо делать из этого далеко идущие выводы: мол, народ не потянулся, народ не принял, стало быть, и не примет никогда, стало быть, Россия навсегда останется дикой полу-языческой, полу-животной страной.

Народ и сам себя ещё не принял. Народ ещё не знает толком, жив он или нет — ему это всё равно. В России идёт к концу период национального упадка — он сейчас в той самой фазе, когда старое, слабое, равнодушное поколение, «дети разгрома», — активно вымирает, а новое, сильное, от рождения приспособленное к новым условиям, готовое к жизни и к борьбе, — только нарождается. Страница истории приподнялась и готова перевернуться — нужно только подождать немного. И ещё нужно позаботиться о том, чтобы она перевернулась благополучно, чтобы никто её не выр-вал. Нам нужны несколько лет без смуты, без восстаний, революций и т. п. — и Россия сама вернётся на своё место.

Вспомните, как перевернулась страница в тех же 80-х годах. Ещё в 1981-м существующее положение казалось чугунно-незыблемым, а прошло всего шесть лет — и где тот чугун?..