Книга вторая: Флот

– Сеньор, тревога! Общий аларм! Множественные возмущения гипера, сюда идет флот, не меньше!

– Боевая тревога по эскадре. Откуда идут?

– От маяка.

– “Санта Мария”, капитану Сабаниной со всеми “Муренами” выход, курс на пять часов в эклиптике, скорость максимальная. Выход – десять минут назад!

– Си, сеньор!

– Сразу, как выйдут, “Санта Марию” в тыл, сразу за “Бельграно”.

– Хорошо, Энрике, выполняем, – отозвался Мигель Чавес, – Борта будут готовы к выходу.

– Что для нас? – спросил Рождественский.

– Да чорт его знает. Прячтесь в поясе. Их будет больше, по крайней мере, я так думаю.

– Тогда мы “поехали”.

– Принято, давайте. “Экзосеты”, вы там готовы?

– Да, месье, уже сидим по кокпитам!

– В случае подхода их авиации – немедленный выход, “Санта Мария” нас защищать не будет. У нее другие задачи.

– То есть мы вчетвером…

– Да. Вы вчетвером отшибаете малую авиацию от нас. Вот как умеете. И как не умеете – тоже. Понятно?

– Понятно, месье.

– У меня тоже несколько бортов тут, не на ремонте, – проявился фон Эмден.

– Их у тебя шестьдесят осталось?

– Шестьдесят два. Половинная загрузка боекомплекта.

– Иди в пояс с Рождественским. Ничего умнее флангового удара мне сейчас не придумать. Придет что-нибудь в голову – не молчи, я тоже если что не буду.

– Хорошо, Энрике.

– Фернандо!

– Что за пожар, камрад?

– Нас атакуют. Большими силами. Ты уже не успеваешь.

– Что мне делать?

– Собирать своих и лететь на Ла Нинья.

– Не к тебе?

– Нет! На Ла Нинья! Твоя задача – доставить Рамоту к уже практически готовой “Галадриэли”!

– А ты?

– Все, что от нас останется, подтянется туда же. Но не тормози.

– Понял, сделаю!

– Спасибо, дружище. Где Сабанина?

– Здесь, сеньор! Идем на форсаже в указанном направлении, но что нам делать дальше?

– Долбать по движкам их линкора. Нам повторить прыжок не удастся, Рамоты-то нет, а с работоспособными движками линкор нас разделает как бог черепаху.

– А если мы не успеем?

– А вы успейте.

– Поняла… Сеньор. Нас пятеро и двигателей пять, это будет интересно. Слышали, девочки и мальчики?

“Нас же пожжет выхлопом” – послышался в комме Кортасара ответ кого-то из пилотов “Мурен”, но Анна ответила: “А вот это вас не должно интересовать. Обездвижить линкор – приоритет первой очереди, выжить – только второй. Всем все понятно? Подходим на угол полтора-два градуса, кто не справится – тот котумба! Ясно? Это приказ, желторотые!”

“Чорт, хорошую тетку практически на смерть послал”, – подумал Энрике, – “Ну что за дела, а?.. Ну почему здесь нет Рамоты? Хотя Анна, может, и выкрутится, летать вроде умеет”

– Сеньор, есть новый скан, – прервал его мысли офицер наблюдения, – Это не весь их флот. Эсминцев нет. Двадцать-двадцать пять крейсеров. Один большой эскортный, или даже малый ударный, авианосец. Два линкора.

– Два?!

– Да, два. Их не перепутаешь, они ведь тяжеленные. Это именно линкоры, и их два.

– Ну что ж, значит, в самоубийственную атаку идет не только Анна, но и мы. Анна, “ваш” – тот, что выйдет из гипера первым. Второй – наш.

– Си, сеньор. Успеть бы долететь до их точки выхода.

– Вы уж успейте.

Приглушив передачу на общей, старпом Лелекай сказал:

– Энрике, они и правда могут успеть, но у них не останется топлива, чтобы вернуться.

– Имрын, а ты веришь, что будет кому возвращаться? – спросил Кортасар.

– Верю! Духи говорят, сегодня еще не их день. Ну, не их всех хотя бы.

– Хорошо. Всегда тебе верил, и сейчас не перестану. Фон Эмден! – Энрике опять активировал общую.

– Да?

– Какой ваш борт самый небоеспособный?

– 12-80, рэйлганы барахлят, торпед на один залп.

– Одним больше, одним меньше… Отправляйте его за “Муренами”. По дуге. Задача – снять экипажи после выполнения миссии. Ну или после НЕвыполнения. И если будет кого снимать. Но пусть он там побултыхается.

– Понял, отправлю.

– Спасибо, Зигфрид.

– Так не за что.

Фрегат 12-80, украшенный заплатками и шрамами от попаданий, вывалился из строя и полетел куда-то за пояс, туда, куда ушли “Мурены”, обходя по широкой дуге вероятный курс противника. Из пяти двигателей у него работали только четыре, но командир, обер-лейтенант Цолле, надеялся все-таки успеть.

***

– Привет, Бо! Вот он и я.

– Хей, Андерс! Показывай, что принес!

– Ничего я не принес. Точнее, принес крупные неприятности, и расхлебывать их придется нам с тобой. Нас точно “не слышно”?

– Обижаешь, даже искин не “пишет”. Но что у тебя в сумке?

– Обоймы урановые. Должен же я был через всю пещеру волочь что-то тяжелое.

– Что ж, разумно. Но что же тогда ты нашел? Оружейный кобальт? За него могут и…

– Не кобальт, Бо. Хуже.

– Только не говори, что это…

– Да. “Это”. Именно. И в приличном количестве. А у тебя, как у главы колонии, есть право прямого обращения к королю.

– За необоснованное использование которого сажают в тюрьму.

– Такой повод – “необоснованный”?!

– Прости. Ты прав. – Бо схватился за комм, – Уже и не помню, какой там порядок вызова, никогда ведь не пользовался, читал только. Подожди немного. Говорить будешь сам или лучше мне?

– Неважно.

– Тогда давай сам, из первых рук чтобы.

– Боишься?

– Боюсь! И нечего тут на меня бочку катить! Тебе, что ли, не страшно?