Книга вторая. Покушение на Тесея

Толпа придворных, воинов и зевак, собравшихся на пристани, ахнула от такой наглости, и тогда вперед шагнул Тесей.

— Приветствую тебя, великий царь Крита, — произнес он, стараясь, чтобы голос его не дрогнул.

— А, кого я вижу! — рассмеялся Минос, не отпуская ручки Перибеи. — Мальчишка из Афин, который решил добровольно влезть на рога моему теленочку?

— Великий царь, — сказал Тесей. — Мы прибыли сюда, потому что Афины согласились, помимо своей воли, отправлять в жертву Минотавру юношей и девушек. В жертву, государь, а не для твоей необузданной похоти.

— Что он сказал? — спросил Минос, оборачиваясь к своим придворным и ожидая услужливого хохота. Но как ни странно, на причале царила тишина. Даже придворные Миноса не смели осмеять слова царевича Афин. — Я оказываю благодеяние девице, — произнес недовольно Минос, не дождавшись аплодисментов. — И тут мне начинают указывать, что мне положено делать, а что не положено. Я сейчас умру от смеха!

Последние слова были откровенным приказом подданным также умирать от смеха. В толпе послышалось жидкое хихиканье, кашель и иные странные звуки, которые при желании можно было принять за смех.

— Как наследник афинского престола и как сын Посейдона, я обязан заботиться об афинских девах и привезти их невредимыми обратно родителям, — сказал Тесей.

На этот раз Минос не смеялся.

— Ты, по-моему, совсем обнаглел, мальчишка, — сказал он тихо. — Ты не только утверждаешь, что победишь Минотавра, но и указываешь, как мне себя вести! Ты самозванец! Любой нищий в Элладе скажет, что твой дед, ничтожный Питфей, придумал эту сказку о двух отцах. Я сомневаюсь даже, что твой отец Эгей.

Кора понимала Тесея. У него не было иного выхода. Если он останавливает Миноса сейчас, у него сохраняются шансы на победу. Но если он сейчас сдается, тогда он — ничтожный раб Миноса. А гибель его и прочих афинян неизбежна. Если в этой схватке можно кидать, как козырные карты, любую ложь, любую похвальбу, то Тесей не только волен, но и обязан так себя вести.

— Если ты — сын Посейдона, — сказал Минос, — то докажи это нам.

— Я рад доказать тебе это, царь.

— Тогда смотри.

Минос с трудом стащил с толстого пальца массивный золотой перстень с топазом и, размахнувшись, кинул его с причала в море, где волны, поднимаясь горами, загуляли белыми бурунами и, превращаясь в ревущие валы, неслись к берегу.

— Если твой отец — Посейдон, — произнес Минос, — то он поможет тебе найти и принести сюда мой перстень. Если — нет, то твоя девочка будет сегодня в моей опочивальне, а ты проведешь ночь в вонючей яме моей тюрьмы для рабов.

Дайте мне хороший металлоискатель! — мысленно закричала Кора. Без него никогда не отыскать перстня в крутящемся песке и мутной воде прибоя.

Но мысли Коры остались ее достоянием, а Тесей тем временем быстро стащил через голову хитон, стараясь не упустить глазами точку, в которой перстень коснулся воды. Выбора у него не было, и агент ИнтерГпола Орват была бессильна ему помочь.

Толпа на причале и на склоне холма была безмолвна: одни — в надежде на немыслимую удачу, другие — в злорадном нетерпении. Сам прыжок в волны прибоя был смертельно опасен.

О, как Коре хотелось верить в Посейдона!

А верить приходилось лишь в могущество компьютера. Если тот, подобно Посейдону, пожелает проявить свою власть над воображаемым миром.

Тесей отстегнул пояс с мечом, и ножны прозвенели по камням причала серебряной обшивкой.

Коротко, в десять шагов Тесей разбежался по причалу и прыгнул в мутную зеленую волну, сразу пропав в смеси воды, песка и пены.

И сразу все заговорили, зашевелились, стали продвигаться к краю причала и к кромке воды, но шум человеческой толпы был скрыт в шуме моря, он звучал лишь одним дополнительным инструментом в оркестре.

Рядом с Корой оказался Минос, который тоже двинулся по причалу, словно пытался рассчитать место, куда Тесея выбросит волна. Рядом с ним шли женщины, наверное его семья.