Книга вторая (СИ)

- А вы знаете, друзья, в этом что-то есть, - произнес Добрячков, задумчиво барабаня пальцами по столешнице. - На перспективу, так сказать. Идейно преданных Айлтаду и ненавидящих нас неодов все равно придется убирать, они не примут послевоенные порядки в любом раскладе. А вот для остальных, это послужит примером. Я переговорю с Тольмом, и мы изложим наше мнение Валтору. Это может иметь смысл, важно правильно объяснить ему ваше решение и его последствия.

- Илюша, - Ая вдруг стала необыкновенно серьезна. - Ведьма пристально смотрела в глаза Илье, не обращая внимания на слова подполковника. - Вот за это тебе спасибо. Никак не ожидала твоей поддержки и такой жертвы, считай, я у тебя в большом долгу. Я постараюсь стать тебе хорошей женой, честное слово. И... я принимаю условия сделки! Отныне наши будущие дети и все что у меня есть, не мои и твои, а наши. Слово сказано, теперь мы с тобой оба Иль-Тентами, одна семья. Ты мой! - Во взгляде ведьмы на миг полыхнуло такое торжество, что Илье показалось, что он только что свалял большого дурака. Хотя, вроде бы все сделано верно...

*****

Затем была свадьба. Илья, сидя за покрытым красной скатертью столом в Нельском магистрате, и памятуя бессмертное: "улыбаемся и машем", размашисто расписывался в подносимых ему солидных книгах и документах, там, куда указывал палец администратора. Книга обновлений аристократических родов Империи, книга регистрации браков города Нельска, документы в геральдическую палату, свидетельство о браке, малая светская книга, еще что-то... Затем пришлось следом за ведущим церемонию законником повторять слова брачной клятвенной речи, которая здесь была дотошна и конкретна, напоминая скорее юридический договор. Да, он берет эту девушку в жены. Да, отныне он не Илья Ильтеакор, а Илья Иль-Тентами. Он обязуется приложить все силы, чтобы кормить жену и заботиться о ее содержании в горе и радости, в мире и в ссоре, в богатстве и бедности. Он обещает уважать жену, хранить ей сердечную преданность и клянется, что не допустит своими поступками урона ее чести. Он обещает исполнять супружеский долг в разумных пределах. Он обещает...

В этот же день сочетались браком и Ромка с Сашкой - Илья все-таки сдержал свое слово и утащил друзей в женатики вместе с собой. Что интересно, их брачная клятва была проще и короче, без всяких подробностей. Свадьба аристократа и свадьба простолюдина в Империи выглядели по-разному. У них с Аей - пара десятков пунктов взаимных обязательств, словно они не молодожены, а высокие договаривающиеся стороны, заключающие союзный договор. А у парней просто: беру в жены, клянусь быть верным и любить, пока смерть не разлучит нас. Все.

После регистрации была поездка из магистрата в здание дружины, где в отремонтированной после штурма столовой готовили банкет. Мэр города предложил для празднования лучший ресторан Нельска, но Добрячков отказался - устраивать в центре голодающего города веселье в ресторане было невместно. Лучше на своей территории. Во время прогулки молодых по городу, в которую превратилось возвращение в дружину, Илья с бойцами дал бы фору любой "горной" свадьбе. Какое там - заниженные "приоры", бибиканье и стрельба из кортежа на улице... Немного принявшие на грудь в честь праздника бойцы, ехали на танках и грузовиках, весело крича здравницы молодым и периодически паля в небо прямо с брони. Да еще и Тронс устроил салют из деактивированного заклинания "звездочника" на всеобщую потеху.

Дальше всё было по классическому сценарию - как ни взывали Илья с Аей к дисциплине и сдержанности, а все равно получилась пьянка. Нетрезвый Добрячков, сидел по правую руку от Ильи, и периодически просил выпить с ним, ведь он такой молодец, вон какую ему жену нашел, поэтому: "Давай Илюха, выпьем за любовь, которая не знает границ". Потом на свадьбу приехал Тольм и подполковник ушел в другой угол зала пить с конунгом, но его место занял Ромка со своей молодой женой, а в столовой к этому времени все изрядно перемешалось. Наяривал развеселую мелодию местный баян, кто-то танцевал в центре зала, кто-то пил, гости потеряли в полутьме свои тарелки и закусывали, откуда попало, бойцы и немногочисленные гости из горожан один за другим поздравляли Илью, Сашку, Ромку и их жен. В набитом людьми зале вскоре стало еще и накурено - в этом мире курильщиков не гоняли и если офицеры и аристократы еще сдерживались и считали неприличным дымить в помещении, то подвыпившие бойцы запретом порою пренебрегали, и тайком смолили папироски и самокрутки. Здесь это считалось грехом небольшим.

А Илье ничего не оставалось, кроме как вежливо улыбаться, пить коньяк, закусывать и в который раз целовать бледные Аины губы под крики "горько", которые какая-то зараза из землян все же начала кричать, подговорив местных.