Книга вымышленных существ

Декарт сообщает нам, что обезьяны, коль захотят, могут говорить, но они предпочитают хранить молчание, чтобы их не заставили трудиться. Аргентинский писатель Лугонес опубликовал рассказ о шимпанзе, которого учили говорить и который умер, не выдержав чрезмерного напряжения.

Хронос, или Геркулес

В трактате «Вопросы и ответы о первоначалах» неоплатоника Дамаския (род. около 480 г.) приведена странная версия теогонии и космогонии секты орфиков, где Хронос, или Геркулес, — чудовище.

Согласно Иерониму и Гелланику (ежели оба они не одно и то же лицо), учение орфиков гласит, что вначале были вода и грязь, из которых была сотворена земля. Сии два начала, по их учению, были первыми: вода и земля. Из них образовалось третье — крылатый дракон, у которого спереди была голова быка, сзади — голова льва, а посреди — лицо бога; дракон сей назывался Нестареющий Хронос, а также Геракл. Вместе с ним родилась Необходимость, каковую ещё называют Неизбежной, и она распространялась до пределов Вселенной. Дракон Хронос изверг из себя тройное семя: влажный Эфир, безграничный Хаос и туманный Эреб. Под них он отложил яйцо, из коего затем произошёл мир. Последним первоначалом был бог, одновременно мужчина и женщина, с золотыми крыльями на спине и бычьими головами на боках, а на голове с огромным драконом, страшнейшим зверем…

Возможно, по той причине, что всё чрезмерно безобразное и чудовищное кажется нам менее свойственным Греции, чем Востоку, Вальтер Скотт приписывает этой фантазии восточное происхождение.

Хумбаба

Каков был с виду гигант Хумбаба, охранявший горные кедры в кое-как склеенном ассирийском эпосе «Гильгамеш», возможно, самой древней поэме в мире? Георг Буркхардт попытался её реконструировать, и нижеследующий пассаж мы приводим по его переводу, изданному в Висбадене в 1952 году.

Энкиду взмахнул своим топором и срубил один из кедров. Раздался гневный голос: «Кто вошёл в мой лес и срубил одно из моих деревьев?» И тут они увидели самого Хумбабу, приближавшегося к ним: были у него львиные лапы и покрытое розовой чешуёю тело, когти на лапах ястребиные, а на голове рога дикого быка; хвост его и мужской орган заканчивались каждый змеиной головой.

В одной из наиболее поздних песней «Гильгамеша» мы знакомимся с существами, называемыми люди-скорпионы, которые стоят на страже у врат горы Машу. «Их раздвоённые макушки высоки, как врата неба, а их сосцы свешиваются вниз до подземного мира». В эту гору прячется солнце на ночь и выходит из неё на заре. Человек-скорпион от пояса кверху человек, а нижняя его часть оканчивается хвостом скорпиона.

Цербер

Если ад — это дом, дом Гадеса, в нём, естественно, должен быть сторожевой пёс; столь же естественно, что этот пёс должен внушать ужас. В Гесиодовой «Теогонии» у него пятьдесят голов; чтобы облегчить задачу пластическим искусствам, их число сократили, и три головы Цербера стали ныне общепринятым их количеством. Вергилий говорит о трёх глотках; Овидий — о троезвучном лае; Батлер уподобляет трёхкоронную тиару папы, стража у врат рая, трём головам пса, стража у врат ада («Гудибрас», IV, 2). Данте наделяет Цербера человеческими чертами, что только усугубляет его инфернальную природу; грязная чёрная борода, лапы с когтями, которые под градом плетей раздирают души обречённых. Он бичует их, лая и скаля зубы.

Вытащить Цербера на дневной свет — таков был последний подвиг Геракла («Он вытащил наверх Цербера, адского пса», — пишет Чосер в «Рассказе монаха»). Захария Грей, английский писатель восемнадцатого века, в своих комментариях к «Гудибрасу» толкует это деяние следующим образом: